Неточные совпадения
И вдруг облако исчезло, перед ним распахнулась
светлая, как праздник, Обломовка, вся в блеске, в солнечных
лучах, с зелеными холмами, с серебряной речкой; он идет с Ольгой задумчиво по длинной аллее, держа ее за талию, сидит в беседке, на террасе…
У ней был прекрасный нос и грациозный рот, с хорошеньким подбородком. Особенно профиль был правилен, линия его строга и красива. Волосы рыжеватые, немного потемнее на затылке, но чем шли выше, тем
светлее, и верхняя половина косы, лежавшая на маковке, была золотисто-красноватого цвета: от этого у ней на голове, на лбу, отчасти и на бровях, тоже немного рыжеватых, как будто постоянно горел
луч солнца.
Она нечаянно заплатила ему великодушием за великодушие, как и у него вчера вырвался такой же
луч одного из самых
светлых свойств человеческой души.
Васюкова нет, явился кто-то другой. Зрачки у него расширяются, глаза не мигают больше, а все делаются прозрачнее,
светлее, глубже и смотрят гордо, умно, грудь дышит медленно и тяжело. По лицу бродит нега, счастье, кожа становится нежнее, глаза синеют и льют
лучи: он стал прекрасен.
Но все же как бы
луч какой-то
светлой надежды блеснул ему во тьме.
Когда мы выступили в путь, солнышко только всходило.
Светлое и лучезарное, оно поднялось из-за леса и яркими
лучами осветило вершины гор, покрытые снегом.
Начинался рассвет… Из темноты стали выступать сопки, покрытые лесом, Чертова скала и кусты, склонившиеся над рекой. Все предвещало пасмурную погоду… Но вдруг неожиданно на востоке, позади гор, появилась багровая заря, окрасившая в пурпур хмурое небо. В этом золотисто-розовом сиянии отчетливо стал виден каждый куст и каждый сучок на дереве. Я смотрел как очарованный на
светлую игру
лучей восходящего солнца.
Вследствие ли особенной чистоты воздуха или каких-либо иных причин звезды по величине и яркости
лучей казались крупнее, и от этого на небе было
светлее, чем на земле.
Я нашел и настрелял довольно много дичи; наполненный ягдташ немилосердно резал мне плечо, но уже вечерняя заря погасала, и в воздухе, еще
светлом, хотя не озаренном более
лучами закатившегося солнца, начинали густеть и разливаться холодные тени, когда я решился наконец вернуться к себе домой.
После полудня ветер стих окончательно. На небе не было ни единого облачка, яркие солнечные
лучи отражались от снега, и от этого день казался еще
светлее. Хвойные деревья оделись в зимний наряд, отяжелевшие от снега ветви пригнулись к земле. Кругом было тихо, безмолвно. Казалось, будто природа находилась в том дремотном состоянии, которое, как реакция, всегда наступает после пережитых треволнений.
День выпал хороший и теплый. По небу громоздились массы кучевых облаков. Сквозь них прорывались солнечные
лучи и
светлыми полосами ходили по воздуху. Они отражались в лужах воды, играли на камнях, в листве ольшаников и освещали то один склон горы, то другой. Издали доносились удары грома.
С каждой минутой становилось все
светлее, и вдруг яркие солнечные
лучи снопом вырвались из-за гор и озарили весь лес.
Если
светлое облако, как экран, отразило эти
лучи на землю, Иисусу Навину было светло еще час — другой…
День был
светлый; в два окна, сквозь ледяные стекла, смотрели косые
лучи зимнего солнца; на столе, убранном к обеду, тускло блестела оловянная посуда, графин с рыжим квасом и другой с темно-зеленой дедовой водкой, настоянной на буквице и зверобое.
Вдруг ей почудилось над постелью какое-то едва уловимое движение. Яркий
луч ослепительного зимнего солнца, ударявший в стену над самым изголовьем, будто дрогнул и слегка скользнул вниз. Еще и еще…
светлая полоска тихо прокрадывалась к полуоткрытым глазам, и по мере ее приближения беспокойство спящего все возрастало.
Раз,
светлым весенним утром, яркий
луч прорвался в окно и упал к изголовью больного. Заметив это, Анна Михайловна обратилась к Эвелине...
В средине злачныя долины,
Среди тягченных жатвой нив,
Где нежны процветают крины,
Средь мирных под сеньми олив,
Паросска мармора белее,
Яснейша дня
лучей светлееСтоит прозрачный всюду храм.
Там жертва лжива не курится,
Там надпись пламенная зрится:
«Конец невинности бедам».
Ни один звук с вольного воздуха, ни один
луч светлого дня не проникает в нее.
Каждое утро восходит такое же
светлое солнце; каждое утро на водопаде радуга, каждый вечер снеговая, самая высокая гора там, вдали, на краю неба, горит пурпуровым пламенем; каждая «маленькая мушка, которая жужжит около него в горячем солнечном
луче, во всем этом хоре участница: место знает свое, любит его и счастлива»; каждая-то травка растет и счастлива!
Луч солнца греет и питает;
Что может быть его
светлей?
Он с неба в руды проникает…
В окно, весело играя, заглядывал юный солнечный
луч, она подставила ему руку, и когда он,
светлый, лег на кожу ее руки, другой рукой она тихо погладила его, улыбаясь задумчиво и ласково. Потом встала, сняла трубу с самовара, стараясь не шуметь, умылась и начала молиться, истово крестясь и безмолвно двигая губами. Лицо у нее
светлело, а правая бровь то медленно поднималась кверху, то вдруг опускалась…
Вы смотрите и на полосатые громады кораблей, близко и далеко рассыпанных по бухте, и на черные небольшие точки шлюпок, движущихся по блестящей лазури, и на красивые
светлые строения города, окрашенные розовыми
лучами утреннего солнца, виднеющиеся на той стороне, и на пенящуюся белую линию бона и затопленных кораблей, от которых кой-где грустно торчат черные концы мачт, и на далекий неприятельский флот, маячащий на хрустальном горизонте моря, и на пенящиеся струи, в которых прыгают соляные пузырики, поднимаемые веслами; вы слушаете равномерные звуки ударов вёсел, звуки голосов, по воде долетающих до вас, и величественные звуки стрельбы, которая, как вам кажется, усиливается в Севастополе.
Только над головой большие звезды дрожали своими ресницами среди черной ночи, да голубой
луч от маяка подымался прямо вверх тонким столбом и точно расплескивался там о небесный купол жидким, туманным,
светлым кругом.
В тот час, когда, с ударом к заутрене
светлого христова воскресения в почтамтской церкви, отец иерей возгласил: «Христос воскресе!», я получил радостное известие от ее превосходительства Натальи Васильевны Углаковой, что Вы сочетались браком с Сусанной Николаевной, и я уверен, что Ваше венчание освещали не одне восковые наши свечи, а и райский
луч!»
Наконец мы тронулись. Утро было
светлое, солнечное и обещало жаркий день. Трава, улитая дождем, блестела под косыми
лучами солнца матовым блеском, словно опушенная инеем. По дороге во множестве пестрели лужи.
Когда он проснулся, солнце уходило из
светлой каморки, озаряя ее последними
лучами.
— «А как румяная заря отверзла блистающему солнцу двери, которое
светлыми своими
лучами прогнало тьму ночную…»
Ветер лениво гнал с поля сухой снег, мимо окон летели белые облака, острые редкие снежинки шаркали по стёклам. Потом как-то вдруг всё прекратилось, в крайнее окно глянул
луч луны, лёг на пол под ноги женщине
светлым пятном, а переплёт рамы в пятне этом был точно чёрный крест.
Понемногу я начал грести, так как океан изменился. Я мог определить юг. Неясно стал виден простор волн; вдали над ними тронулась
светлая лавина востока, устремив яркие копья наступающего огня, скрытого облаками. Они пронеслись мимо восходящего солнца, как паруса. Волны начали блестеть; теплый ветер боролся со свежестью; наконец утренние
лучи согнали призрачный мир рассвета, и начался день.
Из комнат, расположенных под углом к востоку и югу, весь день не уходили солнечные
лучи, отчего этот ветхозаветный покой был полон
светлого примирения давно прошедших лет с неиссякаемым, вечно новым солнечным пульсом.
Там стоял полный, непроницаемый мрак, и только в самой середине его скользнувший неведомо откуда
луч вдруг ярко озарял длинный ряд деревьев и бросал на землю узкую правильную дорожку, — такую
светлую, нарядную и прелестную, точно аллея, убранная эльфами для торжественного шествия Оберона и Титании.
Погода стояла прелестная; все кругом — зеленые деревья,
светлые дома уютного города, волнистые горы, все празднично, полною чашей раскинулось под
лучами благосклонного солнца; все улыбалось как-то слепо, доверчиво и мило, и та же неопределенная, но хорошая улыбка бродила на человечьих лицах, старых и молодых, безобразных и красивых.
А море — дышит, мерно поднимается голубая его грудь; на скалу, к ногам Туба, всплескивают волны, зеленые в белом, играют, бьются о камень, звенят, им хочется подпрыгнуть до ног парня, — иногда это удается, вот он, вздрогнув, улыбнулся — волны рады, смеются, бегут назад от камней, будто бы испугались, и снова бросаются на скалу; солнечный
луч уходит глубоко в воду, образуя воронку яркого света, ласково пронзая груди волн, — спит сладким сном душа, не думая ни о чем, ничего не желая понять, молча и радостно насыщаясь тем, что видит, в ней тоже ходят неслышно
светлые волны, и, всеобъемлющая, она безгранично свободна, как море.
Под ним струя
светлей лазури,
Над ним
луч солнца золотой,
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
Но вот однажды, это было в
светлом апреле, я разложил все эти английские прелести в косом золотистом
луче и только что отделал до глянца правую щеку, как ворвался, топоча, как лошадь, Егорыч в рваных сапожищах и доложил, что роды происходят в кустах у Заповедника над речушкой.
Детские комнаты в доме графа Листомирова располагались на южную сторону и выходили в сад. Чудное было помещение! Каждый раз, как солнце было на небе,
лучи его с утра до заката проходили в окна; в нижней только части окна завешивались голубыми тафтяными занавесками для предохранения детского зрения от излишнего света. С тою же целью по всем комнатам разостлан был ковер также голубого цвета и стены оклеены были не слишком
светлыми обоями.
Наконец мы стали приближаться к Витиму. С N-ской станции выехали мы
светлым, сверкающим, снежным утром. Вся природа как будто застыла, умерла под своим холодным, но поразительно роскошным нарядом. Среди дня солнце светило ярко, и его косые
лучи были густы и желты… Продираясь сквозь чащу светового бора, они играли кое-где на стволах, на ветвях, выхватывая их из белого, одноцветного и сверкающего сумрака.
Упавшие сквозь листву яркие
лучи смыкались и размыкались
светлыми кружками на дорожке.
Становилось
светлее; роса налегла матово-белою пеленой на зелень. Оркестр смолк. Первые
лучи солнца освещали две угрюмые фигуры, неподвижно сидевшие на перекрестке.
Там часто тихая луна, сквозь зеленые ветви, посребряла
лучами своими
светлые Лизины волосы, которыми играли зефиры и рука милого друга; часто
лучи сии освещали в глазах нежной Лизы блестящую слезу любви, осушаемую всегда Эрастовым поцелуем.
— Да, дай мне пить, — сказал Ордынов слабым голосом и стал на ноги. Он еще был очень слаб. Озноб пробежал по спине его, все члены его болели и как будто были разбиты. Но на сердце его было ясно, и
лучи солнца, казалось, согревали его какою-то торжественною,
светлою радостью. Он чувствовал, что новая, сильная, невидимая жизнь началась для него. Голова его слегка закружилась.
Садится в изголовьи и потом
На сонного студеной влагой плещет.
Он поднялся, кидает взор кругом
И видит, что пора: светелка блещет,
Озарена роскошным зимним днем;
Замерзших окон стекла серебрятся;
В
лучах пылинки
светлые вертятся;
Упругий снег на улице хрустит,
Под тяжестью полозьев и копыт,
И в городе (что мне всегда досадно),
Колокола трезвонят беспощадно…
День в палате начинался рано, когда еще только мутно серело от первых
лучей рассвета и был длинный,
светлый и пустой.
Солнечным
лучом, что ременным бичом, гонит его светоносный Ярило из темного бора на
светлую поляну ради людского моляну [Общественное моленье (языческое), принесение в жертву животного, съедаемого молельщиками.
Несутся в солнечных
лучах сладкие речи бога любви, вечно юного бога Ярилы: «Ох ты гой еси, Мать-Сыра Земля! Полюби меня, бога
светлого, за любовь за твою я украшу тебя синими морями, желтыми песками, зеленой муравой, цветами алыми, лазоревыми; народишь от меня милых детушек число несметное…»
Один только
луч масляного фонаря слабо закрадывался с улицы в его окошко и чуть
светлой полосой ложился на стену.
Огромная, крытая ковром столовая с длинными столами и с диванами по бортам, помещавшаяся в кормовой рубке, изящный салон, где стояло пианино, библиотека, курительная,
светлые, поместительные пассажирские каюты с ослепительно чистым постельным бельем, ванны и души, расторопная и внимательная прислуга, обильные и вкусные завтраки и обеды с хорошим вином и ледяной водой, лонгшезы и столики наверху, над рубкой, прикрытой от палящих
лучей солнца тентом, где пассажиры, спасаясь от жары в каютах, проводили большую часть времени, — все это делало путешествие на море более или менее приятным, по крайней мере для людей, не страдающих морской болезнью при малейшей качке.
Задумались девушки… Забылась Дуня, глядя на
светлые, сказочно-прекрасные краски неба и моря… Снова вспомнилась деревня… Такая же беспредельность нив, пашен… Зеленые леса и то же, все то же голубое небо со струившимся с него золотым потоком солнечных бликов и
лучей.
Как будто
луч ясного света вдруг озаряет тьму, в которой бьется Анна. Зловещие предчувствия, презрение к себе и ужас отступают перед этим пробуждением цельной женщины, перед любовью, вдруг углубившеюся, вдруг ставшею
светлой и серьезной, как жизнь.
Еще какая-то птица подала голос уже из-за прогалины, где все еще
светлее изумрудов зеленела трава от закравшихся
лучей.