На минуту мне стало досадно, я покраснела, и вдруг тяжелое чувство грусти
сдавило грудь, но не оттого, что я должна быть их рабою, нет… мне смертельно стало жаль их».
Неточные совпадения
«Слава Богу! я только контужен» — было его первою мыслью, и он хотел руками дотронуться до
груди — но руки его казались привязанными, и какие-то тиски
сдавливали голову.
Катерина Львовна нагнулась,
сдавила своими руками Сергеевы руки, лежавшие на мужнином горле, и ухом прилегла к его
груди. Через пять тихих минут она приподнялась и сказала: «Довольно, будет с него».
Вдруг какая-то сила толкнула его в
грудь, в бок, еще сильнее
сдавило ему дыхание, он провалился в дыру, и там, в конце дыры, засветилось что-то. С ним сделалось то, что бывало с ним в вагоне железной дороги, когда думаешь, что едешь вперед, а едешь назад, и вдруг узнаешь настоящее направление.
Старик обхватил ее могучими руками и почти
сдавил на
груди своей. Но когда она спрятала у сердца его свою голову, таким обнаженным, бесстыдным смехом засмеялась каждая черточка на лице старика, что ужасом обдало весь состав Ордынова. Обман, расчет, холодное, ревнивое тиранство и ужас над бедным, разорванным сердцем — вот что понял он в этом бесстыдно не таившемся более смехе…
Он окинул ее горящими глазами и вдруг крепко охватил ее сбоку сильными лапами,
сдавив ей
грудь и спину. От прикосновения ее тела, горячего и крепкого, он вспыхнул весь и горло его сжалось от какого-то удушья.
Какое-то томительно сладкое чувство грусти
сдавило ей
грудь, и слезы чистой широкой любви, жаждущей удовлетворения, хорошие, утешительные слезы налились в глаза ее.
«Он барахтался в том черном мешке, в который просовывала его невидимая, непреодолимая сила. Он бился, как бьется в руках палача приговоренный к смерти, зная, что он не может спастись… Вдруг какая-то сила толкнула его в
грудь, в бок, еще сильнее
сдавила ему дыхание, он провалился в дыру, и там в конце дыры засветилось что-то… И ему открылось, что жизнь его была не то, что надо, но что это можно еще поправить. Он спросил себя: что же «то»? и затих, прислушиваясь.
Наши некоторые заплакали, другие зарыдали навзрыд, а у меня не было слез. Точно клещами
сдавило мне
грудь, мешая говорить и плакать. Прислонившись к гробу, я судорожно схватилась за его край, едва держась на ногах.
Сердце мое сжималось…
грудь сдавило… Но когда Нина прибежала ко мне, все мое горе исчезло…
Как сквозь сон почувствовала я на своем лбу его благословляющую руку, его поцелуи, смоченные слезами на моих щеках, и что-то точно
сдавило клещами мою
грудь и горло…