Неточные совпадения
― Ты вот и не знаешь этого названия. Это наш клубный термин. Знаешь, как яйца катают, так когда много катают, то
сделается шлюпик. Так и наш брат: ездишь-ездишь в клуб и
сделаешься шлюпиком. Да, вот ты смеешься, а наш брат уже смотрит, когда сам в шлюпики попадет. Ты знаешь князя Чеченского? — спросил князь, и Левин видел по лицу, что он собирается рассказать что-то
смешное.
— Ничего нет
смешного, — сказал мрачный член суда и
сделался еще мрачнее.
— О, это прекрасно, очень прекрасно, и, пожалуйста, обратите на это особенное внимание… Как все великие открытия, все дело очень просто, просто даже до
смешного: старший Привалов выдает на крупную сумму векселей, а затем объявляет себя несостоятельным. Опекунов побоку, назначается конкурс, а главным доверенным от конкурса являетесь вы… Тогда все наследники
делаются пешками, и во всем вы будете зависеть от одной дворянской опеки.
Правда, месяца чрез полтора он опять было попался в одной шалости, и имя его
сделалось даже известным нашему мировому судье, но шалость была уже совсем в другом роде, даже
смешная и глупенькая, да и не сам он, как оказалось, совершил ее, а только очутился в нее замешанным.
бабушка надувает щеки, выкатывает глаза, доброе лицо ее
делается глупым и
смешным, она говорит ленивым, тяжелым голосом...
Чтобы объяснить эти слова Клеопатры Петровны, я должен сказать, что она имела довольно странный взгляд на писателей; ей как-то казалось, что они непременно должны были быть или люди знатные, в больших чинах, близко стоящие к государю, или, по крайней мере, очень ученые, а тут Вихров, очень милый и дорогой для нее человек, но все-таки весьма обыкновенный, хочет
сделаться писателем и пишет; это ей решительно казалось заблуждением с его стороны, которое только может сделать его
смешным, а она не хотела видеть его нигде и ни в чем
смешным, а потому, по поводу этому, предполагала даже поговорить с ним серьезно.
Деятельность эту они сравнивают с бесцельным мельканием в пустом пространстве, — мельканием, которое на первый взгляд может показаться
смешным, но которое, при беспрестанном повторении,
делается почти обременительным…
Да, мне
сделалось совестно, и я посмотрел на эту
смешную Федосью совсем другими глазами.
И сколько
смешных у меня было предположений! мечтал я, например,
сделаться вдруг каким-нибудь величайшим поэтом, напечатать в «Отечественных записках» такую поэму, какой и не бывало еще на свете.
Это уж выходило совсем забавно. Хихикнули молодые зайчата, прикрыв мордочки передними лапками, засмеялись добрые старушки зайчихи, улыбнулись даже старые зайцы, побывавшие в лапах у лисы и отведавшие волчьих зубов. Очень уж
смешной заяц!.. Ах какой
смешной! И всем вдруг
сделалось весело. Начали кувыркаться, прыгать, скакать, перегонять друг друга, точно все с ума сошли.
Он, этот трагикомический «натурализованный английский субъект», пришедший к нам с мыслию произвесть социально-демократический переворот в России,
сделавшись антрепренером четырех типографских реалов из чужой типографии, выказал такую неспособность организовать работу, что это новое его серьезнейшее предприятие обратилось в самый
смешной анекдот.
Шаховской — раздражительное, но добродушное дитя, что у него много
смешных слабостей, что он прежде в Петербурге находился под управлением известной особы, что за нее прогнали его из петербургской дирекции, где заведывал он репертуарною частью, и что, переехав на житье в Москву на свою волю, так сказать, он
сделался совсем другим человеком, то есть самим собою.
— Ха, ха, ха, ха, ха! — Дама металась из стороны в сторону на диване от смеха. — Боже мой, со мной
сделается истерика! Ох, какой
смешной!
Инспектор был из наших же учителей, духовного звания, как и директор; учил нас в первых двух классах латыни очень умело, хоть и по-семинарски; но, попав в инспекторы,
сделался для нас «притчей во языцех»,
смешной фигурой полицейского, с наслаждением ловившего мальчуганов, возглашая при этом: «Стань столбом!» или: «Дик видом».
Было с ним много и других
смешных и жалких вещей в этом же роде: всех их нет возможности припомнить и пересказать; но остаются у меня в памяти три случая, когда Гуго, страдая от своей железной воли, никак не мог уже говорить, что с ним
делается именно то, чего ему хотелось.
И лицо у меня меняется, должно быть,
делается лукавым и
смешным, как у лисицы… И голос звучит умильно...
И вот я решила взяться за совсем противоположное Сане амплуа — изобразить придурковатую, удивительно карикатурную,
смешную деревенскую девушку Глашу, которая, во что бы то ни стало хочет
сделаться «настоящей барышней-дворянкой».
У него вдруг
сделалось пренеприятное лицо, когда он говорил о Степе. Мне самой стало противно. Я хоть и мало знаю, что Степа написал, но мне бы следовало постоять за него. У Домбровича есть особенный талант представить вам вещь в таком
смешном виде, что вы сейчас же переходите на его сторону. Через несколько секунд мне уже
сделалось совестно и досадно на себя, зачем я заговорила о Степе. Я точно застыдилась, что у меня есть родственник, который пишет скучные вещи.
К довершению его портрета скажем, что он, проведя большую часть жизни в уединении,
сделался застенчив, стыдлив, подобно красной девице, неловок, чужд утонченных приличий большого света и рассеян до
смешного.
Какая я
смешная. Да почему я знаю, что именно составляет истинную супружескую любовь? Правда, есть неутешные вдовы, а я утешилась. Но тут может быть только разница количественная. Они посильнее любили мужей, я послабее. А все-таки я была жена,
сделалась матерью, стало быть, мне следует пребывать в девичестве.
Он давно уже не спал и прислушивался к тому, чтò говорилось, и видимо не находил ничего веселого,
смешного или забавного во всем, чтò говорилось и
делалось.