Неточные совпадения
А Бородавкин все маневрировал да маневрировал и около
полдён достиг
до слободы Негодницы, где
сделал привал. Тут всем участвующим в походе роздали по чарке водки и приказали петь песни, а ввечеру взяли в плен одну мещанскую девицу, отлучившуюся слишком далеко от ворот своего дома.
— «Чем же это лучше Японии? — с досадой сказал я, — нечего
делать, велите мне заложить коляску, — прибавил я, — я проедусь по городу, кстати куплю сигар…» — «Коляски дать теперь нельзя…» — «Вы шутите, гocподин Демьен?» — «Нимало: здесь ездят с раннего утра
до полудня, потом с пяти часов
до десяти и одиннадцати вечера; иначе заморишь лошадей».
К
полудню мы дошли
до верховьев Дунгоу и
сделали привал.
В
полдень я подал знак к остановке. Хотелось пить, но нигде не было воды. Спускаться в долину было далеко. Поэтому мы решили перетерпеть жажду, отдохнуть немного и идти дальше. Стрелки растянулись в тени скал и скоро уснули. Вероятно, мы проспали довольно долго, потому что солнце переместилось на небе и заглянуло за камни. Я проснулся и посмотрел на часы. Было 3 часа пополудни, следовало торопиться. Все знали, что
до воды мы дойдем только к сумеркам.
Делать нечего, оставалось запастись терпением.
К
полудню отряд наш дошел
до того места, где долина
делает крутой поворот на север. Пройдя в этом направлении 3 км, она снова поворачивает к востоку.
Но дорога
до Троицы ужасна, особливо если Масленица поздняя. Она представляет собой целое море ухабов, которые в оттепель
до половины наполняются водой. Приходится ехать шагом, а так как путешествие совершается на своих лошадях, которых жалеют, то первую остановку
делают в Больших Мытищах, отъехавши едва пятнадцать верст от Москвы. Такого же размера станции делаются и на следующий день, так что к Троице поспевают только в пятницу около
полудня, избитые, замученные.
Если принять рано утром вечерний малик русака, только что вставшего с логова, то в мелкую и легкую порошу за ним, без сноровки, проходишь
до полдён: русак сначала бегает, играет и греется, потом ест, потом опять резвится, жирует, снова ест и уже на заре отправляется на логово, которое у него бывает по большей части в разных местах, кроме особенных исключений; сбираясь лечь, заяц мечет петли (от двух
До четырех), то есть
делает круг, возвращается на свой малик, вздваивает его, встраивает и даже четверит, прыгает в сторону, снова немного походит, наконец после последней петли иногда опять встраивает малик и,
сделав несколько самых больших прыжков, окончательно ложится на логово; случается иногда, что место ему не понравится, и он выбирает другое.
В этой улице его смущал больше всех исправник: в праздники он с
полудня до вечера сидел у окна, курил трубку на длиннейшем чубуке, грозно отхаркивался и плевал за окно. Борода у него была обрита, от висков к усам росли седые баки, — сливаясь с жёлтыми волосами усов, они
делали лицо исправника похожим на собачье. Матвей снимал картуз и почтительно кланялся.
Кроме обычной службы, вахт и занятий по расписанию, я буду просить вас каждого, кто стоит на вахте с 4
до 8 утра,
делать астрономические наблюдения и к
полудню вычислить широту и долготу помимо штурмана…
Рядом с ним ловит солнышко и его помощник, младший штурманский офицер, и Володя, обязанный, как стоявший на вахте с 4
до 8 часов,
сделать наблюдения и представить капитану после
полудня вычисленные по высотам солнца широту и долготу, в которых будет находиться корвет в
полдень.