Неточные совпадения
Красивый старик с черной с проседью
бородой и густыми
серебряными волосами неподвижно стоял, держа чашку с медом, ласково и спокойно с высоты своего роста глядя на господ, очевидно ничего не понимая и не желая понимать.
В купе вагона, кроме Самгина, сидели еще двое: гладенький старичок в поддевке, с большой
серебряной медалью на шее, с розовым личиком, спрятанным в седой
бороде, а рядом с ним угрюмый усатый человек с большим животом, лежавшим на коленях у него.
Над столом покачивался, задевая узкую седую
бороду, — она отросла еще длинней, — большой, вершков трех, золоченый или медный крест, висевший на
серебряной шейной цепочке.
Когда Самгин очнулся, — за окном, в молочном тумане, таяло
серебряное солнце, на столе сиял самовар, высоко и кудряво вздымалась струйка пара, перед самоваром сидел, с газетой в руках, брат. Голова его по-солдатски гладко острижена, красноватые щеки обросли купеческой
бородой; на нем крахмаленная рубаха без галстука, синие подтяжки и необыкновенно пестрые брюки.
Темная синева московского неба, истыканная
серебряными звездами, бледнеет, роса засеребрится по сереющей в полумраке травке, потом поползет редкий седой туман и спокойно поднимается к небу, то ласкаясь на прощанье к дремлющим березкам, то расчесывая свою редкую
бороду о колючие полы сосен; в стороне отчетисто и звучно застучат зубами лошади, чешущиеся по законам взаимного вспоможения; гудя пройдет тяжелым шагом убежавший бык, а люди без будущего всё сидят.
На плечах накинута соболья шуба редчайшей воды (в"своем месте"он носит желтую лисью шубу, а в дорогу так и волчьей не брезгает), на голове надет самого новейшего фасона цилиндр, из-под которого высыпались наружу
серебряные кудри;
борода расчесана, мягка, как пух, и разит духами; румянец на щеках даже приятнее прежнего; глаза блестят…
Когда торжественная процессия приблизилась к господскому дому, окна которого и балкон были драпированы коврами и красным сукном, навстречу показалась депутация с хлебом-солью от всех заводов. Старик, с пожелтевшей от старости
бородой, поднес большой каравай на
серебряном блюде.
— А оттого это жалко, — обращается Боченков к Архипу, — чтобы ты знал,
борода, что у нас, кроме малого
серебряного, еще большой
серебряный самовар дома есть… Понял? Ну, теперь ступай, да торопи скорее малый
серебряный самовар!
Этот почтенный купец, с седою
бородой и в больших
серебряных очках, не доплатил Степану Трофимовичу четырехсот рублей за купленные в его именьице (рядом со Скворешниками) несколько десятин лесу на сруб.
Мерно шел конь, подымая косматые ноги в
серебряных наколенниках, согнувши толстую шею, и когда Дружина Андреевич остановил его саженях в пяти от своего противника, он стал трясти густою волнистою гривой, достававшею до самой земли, грызть удила и нетерпеливо рыть песок сильным копытом, выказывая при каждом ударе блестящие шипы широкой подковы. Казалось, тяжелый конь был подобран под стать дородного всадника, и даже белый цвет его гривы согласовался с седою
бородой боярина.
Серебряному было лет двадцать пять. Роста он был среднего, широк в плечах, тонок в поясе. Густые русые волосы его были светлее загорелого лица и составляли противоположность с темными бровями и черными ресницами. Короткая
борода, немного темнее волос, слегка отеняла губы и подбородок.
Голос не страшный, тихий. Я подошел, посмотрел на круглое лицо, утыканное короткими волосами, — на голове они были длиннее и торчали во все стороны, окружая ее
серебряными лучиками, а на поясе человека висела связка ключей. Будь у него
борода и волосы длиннее, он был бы похож на апостола Петра.
И, откинув лохматую
серебряную голову, широко открыв заросший
бородою рот, захохотал гулко, как леший, празднично освещённый солнцем, яркий в розовой рубахе и синих, из пестряди, штанах.
Понемногу все отваливались и уходили наверх по широкой лестнице в казарму. Я все еще не мог расстаться с кашей. Со мной рядом сидел — только ничего не ел — огромный старик, который сразу, как только я вошел, поразил меня своей фигурой. Почти саженного роста, с густыми волосами в скобку, с длинной
бородой, вдоль которой двумя ручьями пробегали во всю ее длину
серебряные усы.
Горбоносый камнелом расправил усы и
бороду белыми, в известке, руками, — на указательном пальце его левой руки светлый
серебряный перстень, очень тяжелый, должно быть.
И, произнося раздельно и утвердительно слова свои, старик Ананий четырежды стукнул пальцем по столу. Лицо его сияло злым торжеством, грудь высоко вздымалась,
серебряные волосы
бороды шевелились на ней. Фоме жутко стало слушать его речи, в них звучала непоколебимая вера, и сила веры этой смущала Фому. Он уже забыл все то, что знал о старике и во что еще недавно верил как в правду.
Бил барабан: тра-та! та-та-та! Играли трубы: тру-ру! ру-ру-ру! Звенели тарелочки Клоуна,
серебряным голоском смеялась Ложечка, жужжал Волчок, а развеселившийся Зайчик кричал: бо-бо-бо!.. Фарфоровая Собачка громко лаяла, резиновая Кошечка ласково мяукала, а Медведь так притопывал ногой, что дрожал пол. Веселее всех оказался серенький бабушкин Козлик. Он, во-первых, танцевал лучше всех, а потом так смешно потряхивал своей
бородой и скрипучим голосом ревел: мее-ке-ке!..
Сторговав полный обеденный и чайный сервиз с лишком на тысячу пятьсот рублей ассигнациями и выторговав себе в эту же сумму затейливой формы сигарочницу и полный
серебряный прибор для бритья
бороды, приценившись, наконец, еще к кое-каким в своем роде полезным и приятным вещицам, господин Голядкин кончил тем, что обещал завтра же зайти непременно или даже сегодня прислать за сторгованным, взял нумер лавки и, выслушав внимательно купца, хлопотавшего о задаточке, обещал в свое время и задаточек.
Бледно было его лицо, губы — точно яркая алая лента; волнистые волосы черные иссиня, и в них — украшение мудрости — блестела седина, подобно
серебряным нитям горных ручьев, падающих с высоты темных скал Аэрмона; седина сверкала и в его черной
бороде, завитой, по обычаю царей ассирийских, правильными мелкими рядами.
Его толстое лицо расплылось в мягкой, полусонной улыбке, серый глаз ожил, смотрит благожелательно, и весь он какой-то новый. За ним стоит широкоплечий мужик, рябой, с большими усами, обритой досиня
бородою и
серебряной серьгой в левом ухе. Сдвинув набекрень шапку, он круглыми, точно пуговицы, оловянными глазами смотрит, как свиньи толкают хозяина, и руки его, засунутые в карманы поддевки, шевелятся там, тихонько встряхивая полы.
Нет, со священниками (да и с академиками!) у меня никогда не вышло. С православными священниками, золотыми и
серебряными, холодными как лед распятия — наконец подносимого к губам. Первый такой страх был к своему родному дедушке, отцову отцу, шуйскому протоиерею о. Владимиру Цветаеву (по учебнику Священной истории которого, кстати, учился Бальмонт) — очень старому уже старику, с белой
бородой немножко веером и стоячей, в коробочке, куклой в руках — в которые я так и не пошла.
Но Семену не хотелось продолжать скучного разговора о Марье. И он тихонько засвистал, подняв кверху рыжую
бороду и обводя ищущими глазами светлое небо, на котором не умер еще день, но уже скоро должны были загореться
серебряные звезды. Замолчал и Меркулов и долго сидел так, сердито жуя губами. Потом лицо его просветлело, и он сказал...
О. Игнатий усмехнулся и встал. Закрыв книгу, он снял очки, положил их в футляр и задумался. Большая черная
борода, перевитая
серебряными нитями, красивым изгибом легла на его грудь и медленно подымалась при глубоком дыхании.
Прошла татарка в саклю с водой, вышел татарин вчерашний с красной
бородой, в бешмете шелковом, на ремне кинжал
серебряный, в башмаках на босу ногу.
Раз летом в страдную пору, с котомкой за плечьми, с седой, щетинистой, давно не бритой
бородой, с
серебряным «егорьем» и тремя медалями на шинели, проходил по Горам старый, но рослый и крепкий солдат.
Был тут попечитель нашего округа Новиков, генерал в
серебряных эполетах, товарищ министра народного просвещения кн. М. С. Волконский, высокий, с узким лицом и редкой черной
бородой, в каком-то гражданском темно-лиловом мундире с золотым шитьем.
Он вынул из кармана бумажник, достал оттуда какую-то записку, перечел ее, чмокнул губами, потом расчесал
бороду перед зеркалом маленьким гребешком в
серебряной оправе и снова опустился на диван.
Невысокая бархатная голубая шапка с золотым позументом по швам, с собольим околышем и
серебряною кисточкой на тулье, была заломлена набок; короткий суконный кафтан с перетяжками, стянутый алым кушаком, и лосиная исподница виднелись на нем через широкий охабень, накинутый на богатырские плечи; белые голицы с выпушкой и кисой с костяною ручкою мотались у него на стальной цепочке с левого бока; черные быстрые глаза, несколько смуглое, но приятное открытое лицо, чуть оттененное нежным пухом
бороды, стройный стан, легкая и смелая походка и приподнятая несколько кверху голова придавали ему мужественный и красивый вид.
Невысокая бархатная голубая шапка с золотым позументом по швам, с собольим околышем и
серебряной кисточкой на тулье, была заломлена ухарски набок; короткий суконный кафтан с перетяжками, стянутый алым кушаком, и лосиная исподница виднелись на нем через широкий охабень, накинутый на богатырские плечи; белые голицы с выпушкой и кисой с костяной ручкой мотались у него на стальной цепочке с левого бока; черные быстрые глаза, несколько смуглое, но приятное открытое лицо, чуть оттененное нежным пухом
бороды, стройный стан, легкая и смелая походка и приподнятая несколько кверху голова придавали ему мужественный и красивый вид.
Подле него стоял, недоверчиво озираясь, другой человек, постарше, низкорослый, но плотный, с редкой рыжей
бородой, с широкой плешью на голове и с быстрыми маленькими глазами, одетый почти так же, как и его товарищ, исключая разве вооружения, которое у этого состояло из одного широкого ножа с
серебряной рукояткой.
На открытой голове его небольшой ряд
серебряных волос, от времени сбереженных, образовал венок; белая, как лебяжий пух,
борода падала на грудь.
Подле него стоял, недоверчиво озираясь, другой человек, постарее, но плотный, с редкой
бородою, с широкою плешью на голове и с быстрыми маленькими глазками, одетый почти так же, как и его товарищ, исключая разве вооружение, которое у этого состояло из одного широкого ножа с
серебряной рукояткою.