— Ввиду того, что Крафт сделал
серьезные изучения, вывел выводы на основании физиологии, которые признает математическими, и убил, может быть, года два на свою идею (которую я бы принял преспокойно a priori), ввиду этого, то есть ввиду тревог и серьезности Крафта, это дело представляется в виде феномена.
Ведь это можно в насмешку повторять слова щедринской талантливой натуры, что «русский человек без науки все науки прошел», в насмешку можно сказать, что г. Кокорев, не имея никаких познаний, внезапно написал гениальное сочинение о предмете, который от других обыкновенно требует продолжительных занятий и
серьезного изучения.
По нашим соображениям вышло, что книжка Марка Вовчка верна русской действительности, что рассказы его касаются чрезвычайно важных сторон народной жизни и что в легких набросках его мы встречаем штрихи, обнаружившие руку искусного мастера и глубокое,
серьезное изучение предмета.
Неточные совпадения
Сверх передней и девичьей, было у меня еще одно рассеяние, и тут, по крайней мере, не было мне помехи. Я любил чтение столько же, сколько не любил учиться. Страсть к бессистемному чтению была вообще одним из главных препятствий
серьезному учению. Я, например, прежде и после терпеть не мог теоретического
изучения языков, но очень скоро выучивался кой-как понимать и болтать с грехом пополам, и на этом останавливался, потому что этого было достаточно для моего чтения.
«Я с вами примирился за ваши „Письма об
изучении природы“; в них я понял (насколько человеческому уму можно понимать) немецкую философию — зачем же, вместо продолжения
серьезного труда, вы пишете сказки?» Я отвечал ему несколькими дружескими строками — тем наши сношения и кончились.
— Я — не мечтаю, я — высчитываю со всей точностью, возможной в наших русских условиях, — внушительно сказал Смолин. — Производитель должен быть строго трезв, как механик, создающий машину… Нужно принимать в расчет трение каждого самомалейшего винтика, если ты хочешь делать
серьезное дело серьезно. Я могу дать вам для прочтения составленную мною записочку, основанную мной на личном
изучении скотоводства и потребления мяса в России…
А раз это так, то насколько же важнее
серьезное и внимательное
изучение той физиологической почвы, на которой вырастает жизнеотношение людей, чем
изучение их мыслей и чувств самих по себе.