Неточные совпадения
Другой
сидит по целым часам у ворот,
в картузе, и
в мирном бездействии смотрит на
канаву с крапивой и на забор на противоположной стороне. Давно уж мнет носовой платок
в руках — и все не решается высморкаться: лень.
Было уже восемь часов; я бы давно пошел, но все поджидал Версилова: хотелось ему многое выразить, и сердце у меня горело. Но Версилов не приходил и не пришел. К маме и к Лизе мне показываться пока нельзя было, да и Версилова, чувствовалось мне, наверно весь день там не было. Я пошел пешком, и мне уже на пути пришло
в голову заглянуть во вчерашний трактир на
канаве. Как раз Версилов
сидел на вчерашнем своем месте.
Чем дальше они шли, тем больше открывалось: то пестрела китайская беседка, к которой через
канаву перекинут был, как игрушка, деревянный мостик; то что-то вроде грота, а вот, куда-то далеко, отводил темный коридор из акаций, и при входе
в него
сидел на пьедестале грозящий пальчиком амур, как бы предостерегающий: «Не ходи туда, смертный, — погибнешь!» Но что представила площадка перед домом — и вообразить трудно: как бы простирая к нему свои длинные листья, стояли тут какие-то тополевидные растения
в огромных кадках; по кулаку человеческому цвели
в средней куртине розаны, как бы венцом окруженные всевозможных цветов георгинами.
Хан-Магома же не
сидел, как другие,
в канаве, а перебегал из
канавы к лошадям, загоняя их
в более безопасное место, и не переставая визжал и стрелял с руки без подсошек.
Сидеть и думать о том, как скорбные листы
в больницах
в исправности содержать или каким образом такую
канаву посереди дороги провести, чтоб и пеший и конный — всякий бы
в ней шею себе сломал!
Но я отмахнулся и пошел по платформе. Из мглы выступали очертания поезда, и
в рельсах начинало переливаться что-то тоненьким металлическим клокотанием… Я почти выбежал на холмик и вошел
в аллею. Поезд прошумел и затих… Вскоре послышался его свисток с ближайшего полустанка.
В это время я
сидел на мокром откосе придорожной
канавы и не помнил, как я сел, и сколько времени
сидел, и как поднялся. Зубы мои стучали. Мне показалось, что внутри у меня холодно от вчерашнего железного скрежета.
Товарищ Прошки был человек угрюмый и молчаливый. И нравом и судьбой он был отчасти похож на гоголевского капитана Копейкина [Капитан Копейкин — один из персонажей «Мертвых душ» Н.
В. Гоголя.], хотя изувечен не
в такой степени…
Сидя с Прошкой
в канаве, он не сказал ни одного укоризненного слова, но во всей его угрюмой, горемычной фигуре Прошка видел безмолвный и тем более горький укор. Наконец служивый крякнул и, вынимая трубку, предложил Прошке...
Слышно было, как внизу вошли
в башню, и через минуту на валу показалась черная собака, старая знакомая Подгорина. Она остановилась и, глядя вверх,
в ту сторону, где
сидел Подгорин, дружелюбно замахала хвостом. А потом, немного погодя, из черной
канавы, как тень, поднялась белая фигура и тоже остановилась на валу. Это была Надежда.