Неточные совпадения
— У вас нет водки? — громко спросил я. Она не ответила, раскладывая по столу
карты. Человек, которого я привел,
сидел на стуле, низко наклонив голову, свесив вдоль туловища красные руки. Я положил его на диван и стал раздевать, ничего не понимая, живя как во сне. Стена предо мною
над диваном была сплошь покрыта фотографиями, среди них тускло светился золотой венок в белых бантах ленты, на конце ее золотыми буквами было напечатано...
Красавицы
сидели за столом,
Раскладывая
карты, и гадали
О будущем. И ум их видел в нем
Надежды (то, что мы и все видали).
Свеча горела трепетным огнем,
И часто, вспыхнув, луч ее мгновенный
Вдруг обливал и потолок и стены.
В углу переднем фольга образов
Тогда меняла тысячу цветов,
И верба, наклоненная
над ними,
Блистала вдруг листами золотыми.
Индеец не мог бы придумать для себя лучшей татуировки. Глаза Вассы, замкнутые в черных кольцах, были точно в очках… На конце носа
сидела комическая клякса из сажи…
Над бровями были выведены другие брови… Вокруг рта, на лбу, на щеках целая географическая
карта рек с притоками морей и озер… Сажа, образовавшаяся от копоти
над дном блюдечка, сделала свое дело!
— Но он не должен любить свою жену, иначе она будет иметь власть
над ним: она вырвет его из той жизни, которую он ведет. Он будет
сидеть дома, откажется от
карт и любви, и тогда прощай наши надежды на его состояние.
Зайдешь в праздник в балаган, — все пьяно, на нарах кипит игра в
карты и орлянку, в воздухе одни только скверные слова и слышны; а Никитин молчаливо
сидит за столом, склоняясь худым лицом
над какими-то чертежами; вокруг разложены краски, готовальня, линейки.
Пржебышевский с почтительною, но достойною учтивостью пригнул рукою ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров
сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись
над разложенною
картой, добросовестно изучал диспозицию и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас,
сидя в своем кабинете
над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком-то и таком-то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так-то и так-то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставив Москву и т. д.