Неточные совпадения
Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо: те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо купцы по торговым дням приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную
пару чаю; тот же закопченный потолок; та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором
сидела такая же бездна чайных чашек, как птиц на морском берегу; те же картины во всю стену, писанные масляными красками, — словом, все то же, что и везде; только и разницы, что на одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал.
Пока «Секрет» шел руслом реки, Грэй стоял у штурвала, не доверяя руля матросу — он боялся мели. Пантен
сидел рядом, в новой суконной
паре, в новой блестящей фуражке, бритый и смиренно надутый. Он по-прежнему не чувствовал никакой связи между алым убранством и прямой целью Грэя.
Сидят они у батюшки теперь,
Вот кабы вы порхнули в дверь
С лицом веселым, беззаботно:
Когда нам скажут, что хотим, —
Куда как верится охотно!
И Александр Андреич, — с ним
О прежних днях, о тех проказах
Поразвернитесь-ка в рассказах:
Улыбочка и
пара слов,
И кто влюблен — на всё готов.
Заходило солнце, снег на памятнике царя сверкал рубинами, быстро шли гимназистки и гимназисты с коньками в руках; проехали сани, запряженные
парой серых лошадей; лошади были покрыты голубой сеткой, в санях
сидел большой военный человек, два полицейских скакали за ним, черные кони блестели, точно начищенные ваксой.
В пустоватой комнате голоса звучали неестественно громко и сердито, люди
сидели вокруг стола, но разобщенно, разбитые на группки по два, по три человека. На столе в облаке
пара большой самовар, слышен запах углей, чай порывисто, угловато разливает черноволосая женщина с большим жестким лицом, и кажется, что это от нее исходит запах углекислого газа.
Варвара
сидела на борту, заинтересованно разглядывая казака, рулевой добродушно улыбался, вертя колесом; он уже поставил баркас носом на мель и заботился, чтоб течение не сорвало его; в машине ругались два голоса, стучали молотки, шипел и фыркал
пар. На взморье, гладко отшлифованном солнцем и тишиною, точно нарисованные, стояли баржи, сновали, как жуки, мелкие суда, мухами по стеклу ползали лодки.
Недели через три Самгин
сидел в почтовой бричке, ее катила по дороге, размытой вешними водами,
пара шершавых, рыженьких лошадей, механически, точно заводные игрушки, перебирая ногами. Ехали мимо пашен, скудно покрытых всходами озими; неплодородная тверская земля усеяна каким-то щебнем, вымытым добела.
Разгорался спор, как и ожидал Самгин. Экипажей и красивых женщин становилось как будто все больше. Обогнала
пара крупных, рыжих лошадей, в коляске
сидели, смеясь, две женщины, против них тучный, лысый человек с седыми усами; приподняв над головою цилиндр, он говорил что-то, обращаясь к толпе, надувал красные щеки, смешно двигал усами, ему аплодировали. Подул ветер и, смешав говор, смех, аплодисменты, фырканье лошадей, придал шуму хоровую силу.
Когда Самгин очнулся, — за окном, в молочном тумане, таяло серебряное солнце, на столе сиял самовар, высоко и кудряво вздымалась струйка
пара, перед самоваром
сидел, с газетой в руках, брат. Голова его по-солдатски гладко острижена, красноватые щеки обросли купеческой бородой; на нем крахмаленная рубаха без галстука, синие подтяжки и необыкновенно пестрые брюки.
Ему представилось, как он
сидит в летний вечер на террасе, за чайным столом, под непроницаемым для солнца навесом деревьев, с длинной трубкой, и лениво втягивает в себя дым, задумчиво наслаждаясь открывающимся из-за деревьев видом, прохладой, тишиной; а вдали желтеют поля, солнце опускается за знакомый березняк и румянит гладкий, как зеркало, пруд; с полей восходит
пар; становится прохладно, наступают сумерки, крестьяне толпами идут домой.
У подъезда стояла
пара английских лошадей в шорах, и похожий на англичанина кучер с бакенбардами до половины щек, в ливрее, с бичом и гордым видом
сидел на козлах.
Когда стемнело, с моря ветром опять нанесло туман. Конденсация
пара была так велика, что влага непосредственно из воздуха оседала на землю мелкой изморосью. Туман был так густ, что в нескольких шагах нельзя было рассмотреть человека. В такой сырости не хочется долго
сидеть у огня.
— Я вру? Это пес врет, а не я. Я, красавицы, однажды на
паре вилку проглотил. Так и о сю пору она во мне и
сидит.
Одевалось студенчество кто во что, и нередко на четырех квартирантов было две
пары сапог и две
пары платья, что устанавливало очередь: сегодня двое идут на лекции, а двое других дома
сидят; завтра они пойдут в университет.
Сидит за столиком с
парой чая у окна издатель с одним из таких сочинителей.
Такова была Садовая в первой половине прошлого века. Я помню ее в восьмидесятых годах, когда на ней поползла конка после трясучих линеек с крышей от дождя, запряженных
парой «одров». В линейке
сидело десятка полтора пассажиров, спиной друг к другу. При подъеме на гору кучер останавливал лошадей и кричал...
Когда старцы уже подъезжали к Жулановскому плесу, их нагнал Ермилыч, кативший на
паре своих собственных лошадей. Дорожная кошевка и вся упряжка были сделаны на купеческую руку, а сам Ермилыч
сидел в енотовой шубе и бобровой шапке. Он что-то крикнул старикам и махнул рукой, обгоняя их.
Убить несколько стрепетов одним зарядом — великая редкость: надобно, чтоб большая стая подпустила в меру и
сидела кучно или чтоб вся стая нечаянно налетела на охотника; убивать
пару, то есть из обоих стволов по стрепету, мне случалось часто, но один только раз убил я из одного ствола трех стрепетов сидячих, а из другого двух влет; это случилось нечаянно: я наскакал на порядочную стаю, которая притаилась в густой озими, так что ни одного стрепета не было видно; в нескольких саженях двое из них подняли свои черные головки, кучер мой увидел их и указал мне; из одного ствола выстрелил я по сидячим, а из другого по взлетевшей стае: трое остались на земле, два упали сверху; стрепетов было штук тридцать.
Кречетки живут
парами; самец и самка
сидят попеременно на яйцах не более двух недель с половиною; оба кружатся над охотником, стараясь отвлечь его в сторону, налетают гораздо ближе и вьются неотступнее кроншнепов, с которыми вместе, по крайней мере в продолжение лета, питаются совершенно одинаким кормом. предположить, что и впоследствии времени самец разделяет с самкою все заботы о детях до полного их возраста, хотя кречетки исчезают так скоро, что нельзя сделать наблюдения над выводками молодых, уже начавших летать.
Я
сидел с дамами на
пароме.
Затеяли большую рыбную ловлю неводом; достали невод, кажется, у башкирцев, а также еще несколько лодок; две из них побольше связали вместе, покрыли поперек досками, приколотили доски гвоздями и таким образом сделали маленький
паром с лавочкой, на которой могли
сидеть дамы.
Одна
пара уже
сидела на яйцах.
— Как же убьешь его без разбою-то? В селение к нему прийти — схватят, в правлении он
сидит со стражей; значит, на дороге надо было где-нибудь поймать его, а он тоже ездил
парой все, с кучером и писарем; я шайку и собрал для того.
Набоб
сидел на стуле, заложив ногу за ногу, и легонько раскачивался, когда начинал смеяться; летняя
пара из шелковой материи, цвета смуглой южной кожи, обрисовывала его сильное, но уже начавшее брюзгнуть тело.
— Жаль, не было тебя! — сказал Павел Андрею, который хмуро смотрел в свой стакан чая,
сидя у стола. — Вот посмотрел бы ты на игру сердца, — ты все о сердце говоришь! Тут Рыбин таких
паров нагнал, — опрокинул меня, задавил!.. Я ему и возражать но мог. Сколько в нем недоверия к людям, и как он их дешево ценит! Верно говорит мать — страшную силу несет в себе этот человек!..
Дыхание его вылетало белым
паром, и он,
сидя в углу на сундуке, от скуки нарочно пускал этот
пар изо рта и забавлялся, смотря, как он вылетает.
Быстро понесла их
пара серых рысаков по торцовой мостовой. Калинович снова почувствовал приятную качку хорошего экипажа и ощутил в сердце суетную гордость —
сидеть, развалившись, на эластической подушке и посматривать на густую толпу пешеходов.
Впрочем, представим все лучше в образах: в три часа Аггей Никитич сбирается идти продавать свою
пару лошадей, и вдруг перед его домом остановилась тоже
пара, но только внушительнейшая, в сбруе с серебряным набором, запряженная во внушительнейшие сани, в которых
сидел откупщик во внушительнейшей бекеше и старавшийся придать своей физиономии внушительнейшее выражение.
Но раньше, чем лошадь достигла его, он перенёсся в баню, где с каменки удушливо растекался жгучий
пар хлебного кваса, а рядом с ним на мокром полу
сидел весь в язвах человек с лицом Дроздова, дёргал себя за усы и говорил жутким голосом...
Утро; старик
сидит за чайным столом и кушает чай с сдобными булками; Анна Ивановна усердно намазывает маслом тартинки, которые незабвенный проглатывает тем с большею готовностью, что, со времени выхода в отставку, он совершенно утратил инстинкт плотоядности. Но мысль его блуждает инде; глаза, обращенные к окошкам, прилежно испытуют пространство, не покажется ли вдали
пара саврасок, влекущая старинного друга и собеседника. Наконец старец оживляется, наскоро выпивает остатки молока и бежит к дверям.
Так помаленьку устраиваясь и поучаясь,
сижу я однажды пред вечером у себя дома и вижу, что ко мне на двор въехала
пара лошадей в небольшом тарантасике, и из него выходит очень небольшой человечек, совсем похожий с виду на художника: матовый, бледный брюнетик, с длинными, черными, прямыми волосами, с бородкой и с подвязанными черною косынкой ушами. Походка легкая и осторожная: совсем петербургская золотуха и мозоли, а глаза серые, большие, очень добрые и располагающие.
К воротам брагинского дома лихо подкатили лакированные сани станового, заложенные
парой наотлет; в них с Плинтусовым
сидел мировой Липачек.
У порога дома Егорушка увидел новую, роскошную коляску и
пару черных лошадей. На козлах
сидел лакей в ливрее и с длинным хлыстом в руках. Провожать уезжающих вышел один только Соломон. Лицо его было напряжено от желания расхохотаться; он глядел так, как будто с большим нетерпением ждал отъезда гостей, чтобы вволю посмеяться над ними.
Ветер дул навстречу поезду; беловатые клубы
пара, то одни, то смешанные с другими, более темными клубами дыма, мчались бесконечною вереницей мимо окна, под которым
сидел Литвинов.
Войдя наверх, Илья остановился у двери большой комнаты, среди неё, под тяжёлой лампой, опускавшейся с потолка, стоял круглый стол с огромным самоваром на нём. Вокруг стола
сидел хозяин с женой и дочерями, — все три девочки были на голову ниже одна другой, волосы у всех рыжие, и белая кожа на их длинных лицах была густо усеяна веснушками. Когда Илья вошёл, они плотно придвинулись одна к другой и со страхом уставились на него тремя
парами голубых глаз.
Старик
сидел на стуле, упираясь ладонями в колени. Он снял с головы шапочку и вытирал лысину платком. Очки его съехали на конец носа, он смотрел в лицо Евсея через них. Теперь у него две
пары глаз; настоящие — маленькие, неподвижные, тёмно-серого цвета, с красными веками.
Савоська
сидел в углу за столом со своей подругой. На грязной салфетке, стоявшей коробом, помещалась
пара чаю. Соседние столики были заняты тоже пившими чай сплавщиками. Народ был все плотный, дюжий. Очевидно, они только что успели получить расчет с хозяев и теперь благодушествовали в свою вольную волюшку. Красные лица и покрытые масленистой влагой глаза красноречиво свидетельствовали о том, что сплавщики, кроме чая, успели попробовать и чаихи.
Иванко, упираясь ногами, тянет руль на себя.
Паром делает оборот, но вдруг рулевое весло взмахивает в воздухе, и Иванко падает на дно. Судно «рыскнуло», но через секунду Иванко, со страхом глядя на отца,
сидит на месте.
Граф в это время
сидел у дочери. Он был уже старик, но совершенно еще стройный, раздушенный, напомаженный, с бородой a la Napoleon III и в безукоризненно модной сюртучной
паре.
Серое утро, взошедшее за этой ночью, осветило несшуюся по дороге от норы Бера рессорную таратайку, запряженную
парою знакомых нам вороных коней. Лошадьми, по обыкновению, правил Бер; рядом с ним
сидела его жена; сзади их, на особом сиденье, помещался художник.
— И ведь, поди ж ты, что выдумали! — говорил Василий, которого я видеть не мог, но слышал весьма явственно; он, вероятно,
сидел тут же, возле окна, с товарищем, за
парой чая — и, как это часто случается с людьми в запертом покое, говорил громко, не подозревая, что каждый прохожий на улице слышит каждое слово. — Что выдумали? Зарыли их в землю!
Потом он оказался кучером,
сидел на козлах коляски, запряжённой
парой серых лошадей, и громогласно оповещал всех прохожих, встречных...
В столовой было светло, уютно, тёплый воздух её насыщен вкусными запахами; на столе, благодушно пофыркивая
паром, кипел самовар; тёща,
сидя в кресле, приятно пела четырёхлетней внучке...
Мы встали и пошли бродить по комнатам. В конце анфилады их широкая дверь вела в зал, назначенный для танцев. Желтые шелковые занавески на окнах и расписанный потолок, ряды венских стульев по стенам, в углу залы большая белая ниша в форме раковины, где
сидел оркестр из пятнадцати человек. Женщины, по большей части обнявшись,
парами ходили по зале; мужчины
сидели по стенам и наблюдали их. Музыканты настраивали инструменты. Лицо первой скрипки показалось мне немного знакомым.
Следом за бричкой ехала зеленая тележка
парой, и в ней
сидели два молодых Семенковича, Николай и Александр, столь притеснительные для меня своей каллиграфией и ученостью, как это мне старались внушить.
Да, кстати сказать, что этот господин полковник не то, что пан полковник: нет той важности, нет амбиции, гонору; ездит один душою на
паре лошадей, без конвою, без сурм и бубен; не только
сиди, хоть ложись при нем, он слова не скажет и даже терпеливо сносит, когда противоречат ему.
Он перед углями
сидит,
Согретый их последним жаром,
И в поле дальнее глядит,
Ночным подернутое
паром.
Изобретательный от природы, он с честью вышел из затруднительного положения, как только «Фитиль на порохе» бросил якорь у берегов пролива. Каждый полдень,
сидя на раскаленном песке дюн, подогреваемый изнутри крепчайшим, как стальной трос, ромом, а снаружи — песком и солнцем, кипятившим мозг наподобие боба в масле нагретыми спиртными
парами, Пэд приходил в неистовое, возбужденное состояние, близкое к опьянению.
В это время учитель занимается в тесной и темной школе. Он
сидит в пальто, а ребятишки в тулупах, и у всех изо рта вылетают клубы
пара. Оконные стекла изнутри сплошь покрыты толстым белым бархатным слоем снега. Снег бахромой висит на потолочных брусьях и блестит нежным инеем на округлости стенных бревен.
И
сидели себе старые люди на призьбах (завалинках), а молодые под тынами, в густой тени от хат да от вишневых садов, так что и разглядеть было невозможно, и только тихий говор людской слышался там и сям, а то и сдержанный смех или иной раз — неосторожный поцелуй какой-нибудь молодой
пары…