Неточные совпадения
— Это было не в бреду, это было наяву! — вскричал он, напрягая все
силы своего
рассудка проникнуть в игру Порфирия. — Наяву, наяву! Слышите ли?
«Довольно! — произнес он решительно и торжественно, — прочь миражи, прочь напускные страхи, прочь привидения!.. Есть жизнь! Разве я сейчас не жил? Не умерла еще моя жизнь вместе с старою старухой! Царство ей небесное и — довольно, матушка, пора на покой! Царство
рассудка и света теперь и… и воли, и
силы… и посмотрим теперь! Померяемся теперь! — прибавил он заносчиво, как бы обращаясь к какой-то темной
силе и вызывая ее. — А ведь я уже соглашался жить на аршине пространства!
С него немного спала спесивая уверенность в своих
силах; он уже не шутил легкомысленно, слушая рассказы, как иные теряют
рассудок, чахнут от разных причин, между прочим… от любви.
«Он полон честных наклонностей и впечатлителен, но не обладает ни
рассудком, ни
силою воли, чтобы достаточно управлять своими желаниями».
Чуждый руководства, столь нужного для ускорения в познаниях, он первую
силу разума своего, память, острит и украшает тем, что бы
рассудок его острить долженствовало.
Княгине холодно; в ту ночь
Мороз был нестерпим,
Упали
силы; ей невмочь
Бороться больше с ним.
Рассудком ужас овладел,
Что не доехать ей.
Ямщик давно уже не пел,
Не понукал коней,
Передней тройки не слыхать.
«Эй! жив ли ты, ямщик?
Что ты замолк? не вздумай спать!»
— «Не бойтесь, я привык...
Из всего этого тяжелого морального труда я не вынес ничего, кроме изворотливости ума, ослабившей во мне
силу воли, и привычки к постоянному моральному анализу, уничтожившей свежесть чувства и ясность
рассудка.
— Но, однако ж, воротясь, задал-таки я Сашке трезвону: уповательно полагать должно, помнит и теперь… Впрочем, и то сказать, я с малолетства такой уж прожектер был. Голова, батюшка, горячая; с головой сладить не могу! Это вот как в критиках пишут, сердце с
рассудком в разладе — ну, как засядет оно туда, никакими
силами оттуда и не вытащишь: на стену лезть готов!
Александр с замирающим сердцем наклонился к ней. Она почувствовала горячее дыхание на щеке, вздрогнула, обернулась и — не отступила в благородном негодовании, не вскрикнула! — она не в
силах была притвориться и отступить: обаяние любви заставило молчать
рассудок, и когда Александр прильнул губами к ее губам, она отвечала на поцелуй, хотя слабо, чуть внятно.
Часто, Елена Дмитриевна, приходил мне Курбский на память, и я гнал от себя эти грешные мысли, пока еще была цель для моей жизни, пока была во мне
сила; но нет у меня боле цели, а
сила дошла до конца…
рассудок мой путается…
Покамест, однако ж, ему везет. У меня, говорит, в тылу —
сила, а ежели мой тыл обеспечен, то я многое могу дерзать. Эта уверенность развивает чувство самодовольства во всем его организме, но в то же время темнит в нем
рассудок. До такой степени темнит, что он, в исступлении наглости, прямо от своего имени объявляет войны, заключает союзы и дарует мир. Но долго ли будут на это смотреть меценаты — неизвестно.
Выпустив из присутственной комнаты последних лиц, за которыми наступала очередь разобрать дело старушки, он помедлил некоторое время и сидел молча, с целью восстановить в себе все свои духовные
силы и призвать спокойную ясность своему
рассудку, и затем велел ввести мать и детей, которые стали в ряд перед зерцалом закона, портретом царя и освещенным лампадою ликом небесного судии, под которым внизу помещался судия земной.
— Домна Осиповна, — начала она докладывать Бегушеву, — не знаю, правда ли это или нет, — изволили в
рассудке тронуться; все рвут, мечут с себя… супруг их, доктор, сказывала прислуга, бился-бился с нею и созвал докторов, губернатора, полицеймейстеров, и ее почесть что
силой увезли в сумасшедший дом.
Он был мудрый Полководец; знал своих неприятелей и систему войны образовал по их свойству; мало верил слепому случаю и подчинял его вероятностям
рассудка; казался отважным, но был только проницателен; соединял решительность с тихим и ясным действием ума; не знал ни страха, ни запальчивости; берег себя в сражениях единственно для победы; обожал славу, но мог бы снести и поражение, чтобы в самом несчастии доказать свое искусство и величие; обязанный Гением Натуре, прибавил к ее дарам и
силу Науки; чувствовал свою цену, но хвалил только других; отдавал справедливость подчиненным, но огорчился бы во глубине сердца, если бы кто-нибудь из них мог сравниться с ним талантами: судьба избавила его от сего неудовольствия.
Оттого-то мы и видим всегда так много лихорадочного, судорожного в деятельности энтузиастов, у которых
сила чувства и воображения преобладает над
рассудком.
Любовь к свободе родины у Инсарова не в
рассудке, не в сердце, не в воображении: она у него во всем организме, и что бы ни вошло в него, все претворяется
силою этого чувства, подчиняется ему, сливается с ним.
Рассудок заставляет их знать себе цену, но он редко бывает в
силах победить их закоренелое недоверие к себе, во многих случаях превращающееся в чистое малодушие.
Его понятия о чести, добре и правде перепутаны, его стремления мелки, круг зрения узок, страсти никогда не сдерживаются
рассудком, внутренняя
сила, не находя себе правильного, естественного исхода, разражается только домашнею грозою.
«Царство ей небесное и, — довольно, матушка, пора на покой! Царство
рассудка и света теперь! И… и воли, и
силы… И посмотрим теперь! Померяемся теперь! — прибавил он заносчиво, как бы обращаясь к какой-то темной
силе и вызывая ее».
Шум разбудил и уснувшую было Лару. Она проснулась и, будучи не в
силах понять причины слышанных звуков, спросила о них горничную. Та проговорилась ей о происшедшем. Лариса схватила свою голову и, вся трепеща, уверяла, что ее покидает
рассудок и что она хочет приготовить себя к смерти: она требовала к себе священника, но желала, чтоб о призыве его не знали ни Бодростины, ни брат ее, ни Горданов. Форов взялся это устроить: он ушел очень рано и в десятом часу утра уже вернулся с Евангелом.
Меня это даже испугало: мне показалось, что нечто подобное должен чувствовать человек, когда он начинает терять
рассудок, и между тем я не мог искать на все это ответа у моего Лаптева, потому что я не мог бы рассказать ему моего состояния, — и я с прозорливостью провидца сознавал, что он меня не поймет и ничего мне не в
силах будет ответить.
Бог весть, какая темная туча спустилась над нами, каким туманом затемнило наш
рассудок, но мы сдались… Сдались этой темной туче, этой
силе тщеславия, которая пробудилась в нас под влиянием слов Бориса. Даже серьезная Саня с судорожно сжатыми бровями на трагическом лице тихо высказала свое мнение.
— Скажи лучше, нашел золотой рудник ума. Да, да, таки помогать! Прежде бился я изо всей мочи, растратил все сильнейшие доводы моего красноречия, чтобы отвесть Артемия Петровича от пагубной страсти и навесть на путь
рассудка; теперь буду способствовать ей и
силами, точно так, как делал Бирон. Ненадежны, думаю, цепи, которыми прикован наш патрон к молдаванке, — они чувственные; но из любви Мариорицы к нему чего нельзя выковать! О! я из этой любви построю лестницу хоть на небо, не только до государыни.
С одной стороны, голос
рассудка говорил, что ему следует бежать из этого дома и более никогда не встречаться с жертвой его гнусного преступления, какою считал он Татьяну Борисовну, а с другой, голос страсти, более сильный, чем первый, нашептывал в его уши всю соблазнительную прелесть обладания молодой девушкой, рисовал картины ее девственной красоты,
силу и очарование ее молодой страсти, и снова, как во вчерашнюю роковую ночь, кровь бросалась ему в голову, стучала в висках, и он снова почти терял сознание.
Весть о несчастии Паткуля оживила ее; все к ней возвратилось:
рассудок,
силы телесные и душевные, воля, все побеждающая, — воля любви.
C трепетом святого восторга он схватил чертежи свои и изорвал их в мелкие лоскуты, потом, рыдая, пал перед иконою божьей матери. Долго лежал он на полу, и, когда поднялся, лицо его, казалось, просияло. Он обнимал своего молодого друга, целовал с нежностью сына, как человек, пришедший домой из дальнего, трудного путешествия. Перелом был силен, но он совершен. Голос веры сделал то, чего не могла сделать ни грозная власть князей, ни
сила дружбы, ни убеждения
рассудка.
Никакие рассуждения не помогали — Семен Павлович понял, что, несмотря на его лета, его без вспышек настоящей страсти прошедшая молодость давала себя знать сохранившимися жизненными
силами, которые, вопреки
рассудку, деспотически подчиняли его себе. Он понял, что он весь во власти вспыхнувшей в нем поздней страсти к Татьяне Борисовне и от воли последней будет зависеть его дальнейшее поведение, даже его жизнь, пока пробужденная ею страсть не угомонится сама собою всеисцеляющим временем.
Но что-то сильнейшее, чем
рассудок с его скучным и вялым голосом, приковывало меня к месту, направляло волю и все глубже вводило в круг таинственных и мрачных переживаний: у печали и страха есть свое очарование, и власть темных
сил велика над душой одинокою, не знавшей радости.
— К тебе, Зенон, к тебе, мой художник, влечет меня сердце и страшная
сила рокочущей крови… Для чего ты встаешь? Куда ты отходишь? Дай мне любви, дай мне лобзаний, забвенья и счастья, или я потеряю,
рассудок.