Неточные совпадения
Баба приходила такой бабой, так развизгивалась, такая была хворая, больная, таких
скверных, гадких наворачивала на себя тряпок — уж откуда она их набирала, бог ее
весть.
Не скажу, чтобы были
скверные; все эти молодые люди были хорошие, да вели-то себя скверно, а пуще всех я.
— Папенька, погодите, я всё расскажу. Сестрица Марья Кириловна
велела мне сбегать к дубу и положить кольцо в дупло, я и сбегал и положил кольцо, а этот
скверный мальчик…
Его перевели в
скверную комнату, то есть дали гораздо худшую, в ней забрали окно до половины досками, чтоб нельзя было ничего видеть, кроме неба, не
велели к нему пускать никого, к дверям поставили особого часового.
Тут бы ему отдохнуть и упрочить, не спеша, свое благосостояние; он на это и рассчитывал, да немножко неосторожно
повел дело: он придумал было новое средство пустить в оборот казенные деньги, — средство оказалось отличное, но он не вовремя поскупился: на него донесли; вышла более чем неприятная, вышла
скверная история.
Так случилось и после этого самоубийства. Первым начал Осадчий. Как раз подошло несколько дней праздников подряд, и он в течение их
вел в собрании отчаянную игру и страшно много пил. Странно: огромная воля этого большого, сильного и хищного, как зверь, человека увлекла за собой весь полк в какую-то вертящуюся книзу воронку, и во все время этого стихийного, припадочного кутежа Осадчий с цинизмом, с наглым вызовом, точно ища отпора и возражения, поносил
скверными словами имя самоубийцы.
— Ты меня послушай! — говорил он таинственным голосом, — это, брат, все зависит от того, как
поведешь дело! Может быть славная штука, может быть и
скверная штука; можно быть становым и можно быть ничем… понимаешь?
— Слушайте, я сам видел ребенка шести лет, который
вел домой пьяную мать, а та его ругала
скверными словами.
— Садитесь, сделайте одолжение. Только предуведомляю вас: если вы хотите со мной разговор
вести, не прогневайтесь — я нахожусь теперь в самом мизантропическом настроении и все предметы представляются мне в преувеличенно
скверном виде.
И странно было то, что этот
скверный, как думалось, случай вдруг еще выше поднял значение Сашки Жегулева и был поставлен ему в какую-то особую заслугу. Сам Жегулев, недоумевая,
поводил плечами, а матросик вдруг запечалился и сказал следующее...
Какая сладость в мысли: я отец!
И в той же мысли сколько муки тайной —
Оставить в мире след и наконец
Исчезнуть! Быть злодеем, и случайно, —
Злодеем потому, что жизнь — венец
Терновый, тяжкий, — так по крайней мере
Должны мы рассуждать по нашей вере…
К чему, куда
ведет нас жизнь, о том
Не с нашим бедным толковать умом;
Но исключая два-три дня да детство,
Она, бесспорно,
скверное наследство.
Куда-нибудь подальше хотелось ей, чтоб и
вестей до нее не долетало про
скверного свекра, ни про лютую свекровь, ни про злых невесток и золовок.
Но искатели только напрасно перестукались лбами, и так как Ярослав Ильич тут же прикрикнул на них и
велел немедленно освободить Семена Ивановича из
скверного места, то двое из благоразумнейших взяли каждый в обе руки по ноге, вытащили неожиданного капиталиста на свет божий и положили его поперек кровати.
Подошел Марко Данилыч к тем совопросникам, что с жаром, увлеченьем
вели спор от Писания. Из них молодой поповцем оказался, а пожилой был по спасову согласию и держался толка дрождников, что пекут хлебы на квасной гуще, почитая хмелевые дрожди за греховную
скверну.
И ангелы в толпе презренной этой
Замешаны. В великой той борьбе,
Какую
вел господь со князем
скверны,
Они остались — сами по себе.
На бога не восстали, но и верны
Ему не пребывали. Небо их
Отринуло, и ад не принял серный,
Не видя чести для себя в таких.
Трудно было идти с такой силой на Сенно, где стояли войска, да к тому же
вести приходили одна другой
сквернее: в Сенно ждали еще войск из Витебска, и что оттуда и из Могилёва на подводах уже посланы войска к границе Могилёвского и Сенненского уездов; в Оршанском уезде крестьяне вязали панов.
Далее этого идти уже некуда, и можно с утвердительностью сказать, что действительно «последняя вещь горше первой», ибо дочь крестьянки еще «для прилики» слышала наставление: «
веди себя честно», а «дочери девиц», как выразилась одна из них на суде, получают от своих матерей «прямое руководство к своей жизни». Здесь, к удовольствию селохвалителей и градоненавистников, городские фрукты действительно оказываются гнилостнее деревенских, но дело не в
скверных концах, а в дурных началах…