Неточные совпадения
Разговор сначала не клеился, но после дело
пошло, и он начал даже получать форс, но… здесь, к величайшему прискорбию, надобно заметить, что люди степенные и занимающие важные должности как-то немного тяжеловаты в разговорах с дамами; на это
мастера господа поручики и никак не далее капитанских чинов.
— Да я и строений для этого не строю; у меня нет зданий с колоннами да фронтонами.
Мастеров я не выписываю из-за границы. А уж крестьян от хлебопашества ни за что не оторву. На фабриках у меня работают только в голодный год, всё пришлые, из-за куска хлеба. Этаких фабрик наберется много. Рассмотри только попристальнее свое хозяйство, то увидишь — всякая тряпка
пойдет в дело, всякая дрянь даст доход, так что после отталкиваешь только да говоришь: не нужно.
— Не сказала! Как странно! Забыла! Я
пошла из дома с человеком к золотых дел
мастеру…
— Нет, Борис, не
пойду, — отговаривался он, — что мне там делать: вы все любезны, красивы, разговаривать
мастера, а я! Что я ей? Она вон все смеется надо мной!
— Не
послать ли вперед Николая Иваныча? Он
мастер балясы-то точить с бабами…
— Ракитин знает. Много знает Ракитин, черт его дери! В монахи не
пойдет. В Петербург собирается. Там, говорит, в отделение критики, но с благородством направления. Что ж, может пользу принесть и карьеру устроить. Ух, карьеру они
мастера! Черт с эфикой! Я-то пропал, Алексей, я-то, Божий ты человек! Я тебя больше всех люблю. Сотрясается у меня сердце на тебя, вот что. Какой там был Карл Бернар?
К нему тоже
шло названье Моргача, хотя он глазами не моргал более других людей; известное дело: русский народ на прозвища
мастер.
После обеда мальчики убирают посуду, вытирают каток, а портные садятся тотчас же за работу. Посидев за шитьем час,
мастера, которым есть что надеть,
идут в трактир пить чай и потом уже вместе с остальными пьют второй, хозяйский чай часов в шесть вечера и через полчаса опять сидят за работой до девяти.
Бегали от побоев портные, сапожники, парикмахеры, столяры, маляры, особенно служившие у маленьких хозяйчиков — «грызиков», где они, кроме учения ремеслу этими хозяйчиками, а главное — их пьяными
мастерами и хозяйками употреблялись на всякие побегушки. Их, в опорках и полуголых,
посылали во всякое время с ведрами на бассейн за водой, они вставали раньше всех в квартире, приносили дрова, еще затемно ставили самовары.
Это еще более возбудило мое любопытство. Я
пошел в мастерскую и привязался к Ивану, но и он не хотел ответить мне, смеялся тихонько, искоса поглядывая на
мастера, и, выталкивая меня из мастерской, кричал...
—
Иди, с богом! Не спорь. Человек он спокойный, в своем деле —
мастер и Лексею — хороший отец…
Пошли было наши-то боем на Максима, ну — он здоров был, сила у него была редкая! Михаила с паперти сбросил, руку вышиб ему, Клима тоже ушиб, а дедушко с Яковом да
мастером этим — забоялись его.
Дядя весь вскинулся, вытянулся, прикрыл глаза и заиграл медленнее; Цыганок на минуту остановился и, подскочив,
пошел вприсядку кругом бабушки, а она плыла по полу бесшумно, как по воздуху, разводя руками, подняв брови, глядя куда-то вдаль темными глазами. Мне она показалась смешной, я фыркнул;
мастер строго погрозил мне пальцем, и все взрослые посмотрели в мою сторону неодобрительно.
Стонал и всхлипывал дед, ворчала бабушка, потом хлопнула дверь, стало тихо и жутко. Вспомнив, зачем меня
послали, я зачерпнул медным ковшом воды, вышел в сени — из передней половины явился часовых дел
мастер, нагнув голову, гладя рукою меховую шапку и крякая. Бабушка, прижав руки к животу, кланялась в спину ему и говорила тихонько...
Свистовые побежали, но не с уверкою: думали, что
мастера их обманут; а потому бежат, бежат да оглянутся; но
мастера за ними
шли и так очень скоро поспешали, что даже не вполне как следует для явления важному лицу оделись, а на ходу крючки в кафтанах застегивают. У двух у них в руках ничего не содержалось, а у третьего, у Левши, в зеленом чехле царская шкатулка с аглицкой стальной блохой.
Их
славою в этом отношении полна и родная земля, и даже святой Афон: они не только
мастера петь с вавилонами, но они знают, как пишется картина «Вечерний звон», а если кто из них посвятит себя большому служению и
пойдет в монашество, то таковые слывут лучшими монастырскими экономами, и из них выходят самые способные сборщики.
А Лука Назарыч медленно
шел дальше и окидывал хозяйским взглядом все. В одном месте он было остановился и, нахмурив брови, посмотрел на
мастера в кожаной защитке и прядениках: лежавшая на полу, только что прокатанная железная полоса была с отщепиной… У несчастного
мастера екнуло сердце, но Лука Назарыч только махнул рукой, повернулся и
пошел дальше.
Прошел и успеньев день. Заводские служащие, отдыхавшие летом, заняли свои места в конторе, как всегда, — им было увеличено жалованье, как
мастерам и лесообъездчикам. За контору никто и не опасался, потому что служащим, поколениями выраставшим при заводском деле и не знавшим ничего другого, некуда было и деваться, кроме своей конторы. Вся разница теперь была в том, что они были вольные и никакой Лука Назарыч не мог
послать их в «гору». Все смотрели на фабрику, что скажет фабрика.
Мы с тобой и без завода пропускаем их. Нам это понятно, но странно, что С. Г. удивляется искусству Горбачевского. Я, напротив, уверен, что Горбачевский чудесно устраивает свои дела, а Волконский из зависти над ним трунит. Завод должен отлично
идти, потому что он заведен по моему совету, а советовать я
мастер, как ты видишь из начала этого листка.
Не нужно вам говорить, что Оболенский тот же оригинал, начинает уже производить свои штуки. Хозяйство будет на его руках, — а я буду ворчать. Все подробности будущего устройства нашего, по крайней мере предполагаемого, вы узнаете от Басаргина. Если я все буду писать, вам не о чем будет говорить, — между тем вы оба на это
мастера. Покамест прощайте.
Пойду побегать и кой-куда зайти надобно. Не могу приучить Оболенского к движению.
Одни говорили, что беды никакой не будет, что только выкупаются, что холодная вода выгонит хмель, что везде мелко, что только около кухни в стари́це будет по горло, но что они
мастера плавать; а другие утверждали, что, стоя на берегу, хорошо растабарывать, что глубоких мест много, а в стари́це и с руками уйдешь; что одежа на них намокла, что этак и трезвый не выплывет, а пьяные
пойдут как ключ ко дну.
— Ты обо мне не суди по-теперешнему; я тоже повеселиться
мастер был. Однажды даже настоящим образом был пьян. Зазвал меня к себе начальник, да в шутку, должно быть, — выпьемте да выпьемте! — и накатил! Да так накатил, что воротился я домой — зги божьей не вижу! Сестра Аннушкина в ту пору у нас гостила, так я Аннушку от нее отличить не могу:
пойдем, — говорю! Месяца два после этого Анюта меня все пьяницей звала. Насилу оправдался.
Потом она прибавила, грустно покачав головою, что у ней только и осталось, что вот эта дочь да вот этот сын (она указала на них поочередно пальцем); что дочь зовут Джеммой, а сына — Эмилием; что оба они очень хорошие и послушные дети — особенно Эмилио… («Я не послушна?» — ввернула тут дочь; «Ох, ты тоже республиканка!» — ответила мать); что дела, конечно,
идут теперь хуже, чем при муже, который по кондитерской части был великий
мастер…
После речи Батенева устроилось путешествие, причем снова была пропета песнь: «Отец духов, творец вселенной!», и
шли в таком порядке: собиратели милостыни (Антип Ильич и Аггей Никитич) с жезлами в руках; обрядоначальник (доктор Сверстов) с мечом; секретарь (gnadige Frau) с актами; оба надзирателя со свечами;
мастер стула тоже со свечой. По окончании шествия обрядоначальник положил знак умершего на пьедестал, а великий
мастер сказал...
Избранники сии
пошли отыскивать труп и, по тайному предчувствию, вошли на одну гору, где и хотели отдохнуть, но когда прилегли на землю, то почувствовали, что она была очень рыхла; заподозрив, что это была именно могила Адонирама, они воткнули в это место для памяти ветку акации и возвратились к прочим
мастерам, с которыми на общем совещании было положено: заменить слово Иегова тем словом, какое кто-либо скажет из них, когда тело Адонирама будет найдено; оно действительно было отыскано там, где предполагалось, и когда один из
мастеров взял труп за руку, то мясо сползло с костей, и он в страхе воскликнул: макбенак, что по-еврейски значит: «плоть отделяется от костей».
Великий
мастер. Человек скитается, яко тень, яко цвет сельный отцветает. Сокровиществует и не весть кому соберет, умрет и ничего из
славы сей земли с собой не понесет. Наг приходит в мир сей и наг уходит. Господь даде, господь и взя.
У кого первый конь, у кого шашка гурда, [Шашки и кинжалы, дороже всего ценимые на Кавказе, называются по
мастеру — Гурда.] к кому выпить
пойти, с кем погулять?
За словесностью
шло фехтование на штыках, после которого солдаты, спускаясь с лестницы, держались за стенку, ноги не гнутся! Учителем фехтования был прислан из учебного батальона унтер-офицер Ермилов, великий
мастер своего дела.
После ужина он
пошел к себе в кабинет; напряженно, с биением сердца, ожидая еще новых унижений, он прислушивался к тому, что происходило в зале. Там опять начался спор; потом Ярцев сел за рояль и спел чувствительный романс. Это был
мастер на все руки: он и пел, и играл, и даже умел показывать фокусы.
— Ай да наши — чуваши! — одобрительно воскликнул Грачёв. — А я тоже, — из типографии прогнали за озорство, так я к живописцу поступил краски тереть и всякое там… Да, чёрт её, на сырую вывеску сел однажды… ну — начали они меня пороть! Вот пороли, черти! И хозяин, и хозяйка, и
мастер… прямо того и жди, что помрут с устатка… Теперь я у водопроводчика работаю. Шесть целковых в месяц… Ходил обедать, а теперь на работу
иду…
— Вы как же думаете… Я знаю, что вы поступать не
мастер, но я хочу знать, как вы думаете: нужно
идти против всех предрассудков, против всего, что несогласно с моим разумом и с моими понятиями о жизни?
Но мной не считали нужным или интересным заниматься так, как вчера, и я скромно стал сзади. Возникли предположения
идти осматривать оранжерею, где помещались редкие тропические бабочки, осмотреть также вновь привезенные картины старых
мастеров и статую, раскопанную в Тибете, но после «Ксаверия» не было ни у кого настоящей охоты ни к каким развлечениям. О нем начали говорить с таким увлечением, что спорам и восклицаниям не предвиделось конца.
Голландскими же судостроителями Петр был так недоволен, что в декабре 1697 года, еще до приезда своего в Лондон,
послал в Москву приказ — всех работавших в России голландских
мастеров подчинить надзору и руководству
мастеров датских и венецианских.
Петр рассылает грамоты по всем государствам, чтобы ему прислали лучших, искусных
мастеров; и, чтобы иметь и собственное понятие об их работе,
посылает русских за границу учиться морскому делу, да и сам едет вслед за ними же.
— Да-с, Крестьян Иванович. Я, Крестьян Иванович, хоть и смирный человек, как я уже вам, кажется, имел честь объяснить, но дорога моя отдельно
идет, Крестьян Иванович. Путь жизни широк… Я хочу… я хочу, Крестьян Иванович, сказать этим… Извините меня, Крестьян Иванович, я не
мастер красно говорить.
Вот с ними так куды
мастера справляться; э! матушка, знаю я их, голубчиков, не в первый раз вести с ними дело… вот потому-то и оброку не
пошлю… незачем!..
Вечером новость стала известной всему Гамбринусу, и из сочувствия Сашку напоили мертвецки. Он пробовал кривляться, гримасничать, прищуривать глаза, но из его кротких и смешных глаз глядели грусть и ужас. Один здоровенный рабочий, ремеслом котельщик, вдруг вызвался
идти на войну вместо Сашки. Всем была ясна очевидная глупость такого предложения, но Сашка растрогался, прослезился, обнял котельного
мастера и тут же подарил ему свою скрипку. А Белочку он оставил буфетчице.
Бедный Кузьма не находил слов, как бы сильнее разбранить своих приятелей, так его обобравших! Попросил бы он брата Петруся. Вот уже, хотя я с ним и в ссоре, а скажу правду, —
мастер был на это! Кузьма ругал их нещадно, вертел в ту сторону, куда они
пошли, пребольшие шиши, и все не мог утешиться… И от горя
пошел домой, проклиная своих приятелей.
Правда, в бедный обоз не заходили тучные иноки и иподиаконы, не видать было даже и настоящих, опытных странников, но зато здесь были свои
мастера на все руки и
шло обширное кустарное производство разных «святостей».
— Ребята, — сказал он своим обычным сухим голосом, не опуская руки, пока море не расступилось, Пэд здесь. Я говорить не
мастер. Мы плавали и дрались вместе. Многие из нас живы только благодаря ему. Пусть
идет с миром.
Она нарисована в своем альбанском наряде; живописец (
мастер!) поместил виноградную ветку в ее волосах, черных, как смоль, с ярко-серыми отблесками: это вакхическое украшение
идет как нельзя более к выражению ее лица.
По древнему обычаю, он испытывает силы в кулачной борьбе и заговаривает свои силы: «Стану я, раб божий, благословясь,
пойду перекрестясь из избы в двери, из ворот в ворота, в чистое поле в восток, в восточную сторону, к окияну-морю, и на том святом окияне-море стоит стар
мастер, муж святого окияна-моря, сырой дуб креповастый; и рубит тот старый
мастер муж своим булатным топором сырой дуб, и как с того сырого дуба щепа летит, такожде бы и от меня (имярек) валился на сыру землю борец, добрый молодец, по всякий день и по всякий час.
Поехал я в часть. Сказали мне там, что действительно есть арестованный молодой человек Валерьян Иванов, что был он учеником у фортепьянного
мастера, обокрал своего хозяина, взят с поличным и, по всем вероятностям,
пойдет по тяжелой дороге Владимирской.
Михайло Иваныч. Ничего-с! А у вас, как я вижу, штатские этак наклонности: крючки вилять вы
мастер… Вам бы в актеры
идти, вы славно бы разыгрывали роли.
Дело было летом; работа нетяжелая, снегу отгребать не надо, да и поезды на той дороге редко. Обойдет Семен свою версту два раза в сутки, кое-где гайки попробует подвинтить, щебенку подровняет, водяные трубы посмотрит и
идет домой хозяйство свое устраивать. В хозяйстве только у него помеха была: что ни задумает сделать, обо всем дорожного
мастера проси, а тот начальнику дистанции доложит; пока просьба вернется, время и ушло. Стали Семен с женою даже скучать.
Пиеса
шла очень недурно: видно было, что она поставлена и слажена
мастером; очень хорошо играла воспитанница Лабзиных, Катерина Петровна, воспитанницу добродетельной помещицы г-жи Добросердовой; Черевин же в роли старосты был удивительно хорош!
Восьмой год
пошел, а за книгу лучше и не сажай, по-французски болтает бойко, а русскую грамоту читает, как через пень колоду валит, пишет каракулями, об арифметике и помину не было: вряд ли и считать-то умел, но зато лакомиться, франтить —
мастер!
Мастер в живописи подробностей, естественный в теньеровских сценах, он натянут там, где дело
идет на чувства, на сильные вспышки страстей…
А Саввушку, думаю я, Фекла, в Хвостиково
послать, он
мастер ложкарить.
Ведь старцы да старицы
мастера Бога молить: только деньги давай да кормы
посылай, любого грешника из ада вымолят…