Неточные совпадения
— Так исчезнет свет ложный! Воспоем
славу невидимому
творцу всего видимого, великому духу!
Заслуги мучительного труда над обработкой данного ему, почти готового материала — у него не было и нет, это правда. Он не был сам
творцом своего пути, своей судьбы; ему, как планете, очерчена орбита, по которой она должна вращаться; природа снабдила ее потребным количеством тепла и света, дала нужные свойства для этого течения — и она
идет неуклонно по начертанному пути.
Мы взроем вам землю, украсим ее, спустимся в ее бездны, переплывем моря, пересчитаем звезды, — а вы, рождая нас, берегите, как провидение, наше детство и юность, воспитывайте нас честными, учите труду, человечности, добру и той любви, какую
Творец вложил в ваши сердца, — и мы твердо вынесем битвы жизни и
пойдем за вами вслед туда, где все совершенно, где — вечная красота!
Он
пошел туда с компасом, заступом, циркулем и кистью, с сердцем, полным веры к
Творцу и любви к Его мирозданию.
Идея
Творца полна достоинства и свободы: Он возжелал свободной любви человека, чтобы свободно
пошел человек за
Творцом, прельщенный и плененный Им (слова Великого Инквизитора).
Творение, в силу присущей ему свободы, свободы избрания пути, отпало от
Творца, от абсолютного источника бытия и
пошло путем природным, натуральным; оно распалось на части, и все части попали в рабство друг к другу, подчинились закону тления, так как источник вечной жизни отдалился и потерялся.
Устинья Наумовна. Чай, об нарядах все. (Целуясь с Липочкой.) Вот и до тебя очередь дошла. Что это ты словно потолстела, изумрудная?..
Пошли,
Творец! Чего ж лучше, как не красотой цвести!
После речи Батенева устроилось путешествие, причем снова была пропета песнь: «Отец духов,
творец вселенной!», и
шли в таком порядке: собиратели милостыни (Антип Ильич и Аггей Никитич) с жезлами в руках; обрядоначальник (доктор Сверстов) с мечом; секретарь (gnadige Frau) с актами; оба надзирателя со свечами; мастер стула тоже со свечой. По окончании шествия обрядоначальник положил знак умершего на пьедестал, а великий мастер сказал...
Свет небесный воссияет,
Барабан зорю пробьет, —
Старший двери отворяет,
Писарь требовать
идет.
Нас не видно за стенами,
Каково мы здесь живем;
Бог,
творец небесный, с нами,
Мы и здесь не пропадем.
и т. д.
Ныне я бывый благочинный, и
слава Тебе
Творцу моему, что еще не бывый поп и не расстрига.
О нет… я счастлив, счастлив… я жестокой,
Безумный клеветник; далеко,
Далеко от толпы завистливой и злой.
Я счастлив… я с тобой!
Оставим прежнее! забвенье
Тяжелой, черной старине!
Я вижу, что
творец тебя в вознагражденье
С своих небес
послал ко мне.
— Самую что ни на есть мелкую пташку, и ту не оставляет господь без призрения, Глеб Савиныч, и об той заботится
творец милосердный! Много рассыпал он по земле всякого жита, много зерен на полях и дорогах! Немало также и добрых людей
посылает господь на помощь ближнему неимущему!.. Тогда… тогда к тебе приду, Глеб Савиныч!
Василиса Перегриновна (оглядывается во все стороны и садится на скамейку у ног Уланбековой). Кончила я, благодетельница, вчера свою вечернюю молитву
творцу небесному и
пошла по саду погулять, благочестивыми размышлениями на ночь заняться.
Чем тени сумрачней ночные,
Тем звезды ярче и ясней;
Блажен в беде не гнувший выи[1],
Блажен певец грядущих дней,
Кто среди тьмы денницы новой
Провидит радостный восход
И утешительное слово
Средь общих слез произнесет!
И тьму пусть терпит божья воля,
Явлений двойственность храня, —
Блаженны мы, что наша доля
Быть представителями дня!
Пути
творца необъяснимы,
Его судеб таинствен ход,
Блажен, кто всех сомнений мимо
Дорогой светлою
идет!
Архип. То-то, то-то, я сам чую, воздух такой легкий, ветерок свеженький; так бы и не ушел. Красен, Афоня, красен божий мир! Вот теперь роса будет падать, от всякого цвету дух
пойдет; а там и звездочки зажгутся; а над звездами, Афоня, наш
творец милосердный. Кабы мы получше помнили, что он милосерд, сами были бы милосерднее!
—
Слава богу,
слава богу, — повторяет она. — Я день и ночь, — говорит, — молю
творца за милости ко мне. Хотя, конечно, Митя был такой жених, что ему много предстояло партий блистательных и богатых, но эта дороже всех, потому что по сердцу.
А в ней сказано: в последние времена праведная вера сокроется из мира и мир по своим похотям
пойдет и забудет
Творца своего.
— Париж! город! — воскликнул с кротким предостережением Евангел. — Нет, нет, не ими освятится вода, не они раскуют мечи на орала! Первый город на земле сгородил Каин; он первый и брата убил. Заметьте, — создатель города есть и
творец смерти; а Авель стадо пас, и кроткие наследят землю. Нет, сестры и братья, множитесь, населяйте землю и садите в нее семена, а не башенье стройте, ибо с башен смешенье
идет.
Прельщение и рабство эстетической пассивности
идет не от
творцов, а от потребителей.
Человек не свободен, когда Бог определил свое отношение к нему как
Творец мира, но он свободен, когда Бог определил свое отношение к нему,
посылая ему благодать.
— Где, дочь моя, — сказал отец Иосиф, садясь рядом с молодой девушкой, — мне, смиренному иерею, быть посланником Божиим… Конечно, мы ежедневно молим
Творца нашего Небесного о ниспослании нам силы для уврачевания душевных скорбей и тревог нашей паствы, и Господь в своем милосердии
посылает порой нам, Его недостойным служителям, радостные случаи такого уврачевания… Скажите мне, что с вами, дочь моя?
Вас не поразят здесь дикие величественные виды, напоминающие поэтический мятеж стихий в один из ужасных переворотов мира; вы не увидите здесь грозных утесов, этих ступеней, по коим
шли титаны на брань с небом и с которых пали, разбросав в неровном бою обломки своих оружий, доныне пугающие воображение; вы не увидите на следах потопа, остывших, когда он стекал с остова земли, векового дуба, этого Оссиана лесов, воспевающего в час бури победу неба над землей; вы не услышите в реве потока, брошенного из громовой длани, вечного отзыва тех богохульных криков, которые поражали слух природы в ужасной борьбе создания с своим
творцом.
Да, мой друг Маша, поучительная была минута, когда я лично увидал, что наше толчение воды в ступе может кончиться полным безобразием, если мы не оборвем сразу же свои смешные претензии на звание
творцов и деятелей и не
пойдем учиться с азбуки…