Острое переживание проблемы теодицеи, как мы видим, например, у Достоевского в его диалектике о
слезинке ребёнка и о возвращении билета на вход в мировую гармонию, есть восстание против идеи бытия, как царства универсально-общего, как мировой гармонии, подавляющей личное существование.
Неточные совпадения
Лишь на этой почве возможно решение проблемы Ивана Карамазова о
слезинке замученного
ребенка.
Достоевский остро поставил вопрос о том, можно ли построить райский блаженный мир на
слезинке одного невинно замученного
ребенка.
Не стоит она
слезинки хотя бы одного только замученного
ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре своей неискупленными слезками своими к «Боженьке»!
Не стоит она
слезинки хотя бы одного только того замученного
ребенка».
Еще бывши
ребенком, когда меня отправляли в школу и когда все, начиная с умирающей матери до последней поломойки, плакало около меня, один я не проронил
слезинки — и все это казалось мне только глупо и досадно.
Параша (оборотившись к дому, несколько времени молча смотрит на него). Прощай, дом родительский! Что тут слез моих пролито! Господи, что слез! А теперь хоть бы
слезинка выкатилась; а ведь я родилась тут, выросла… Давно ли я
ребенком была: думала, что милей тебя и на свете нет, а теперь хоть бы век тебя не видать. Пропадай ты пропадом, тюрьма моя девичья! (Убегает. Гаврило за ней).
Дитя мое нежное, золотая головушка, схоронила ты в чарке моей свою слезинку-жемчужинку, да по ней не стерпела, тут же сто пролила, словцо красное потеряла, да горем-головушкой своей похвалилася!
И букварей таки много купили:
— Будет вам пряников: нате-ка вам! —
Пряники, правда, послаще бы были,
Да рассудилось уж так старикам.
Книжки с картинками, писаны четко —
То-то дойти бы, что писано тут!
Молча крепилась Феклуша-сиротка,
Глядя, как пряники
дети жуют,
А как увидела в книжках картинки,
Так на глазах навернулись
слезинки.
Сжалился, дал ей букварь старина:
«Коли бедна ты, так будь ты умна!»
Экой старик! видно добрую душу!
Будь же ты счастлив! Торгуй, наживай!
Не стоит она
слезинки хотя бы одного только замученного
ребенка.
Никакая мировая гармония, никакой мировой порядок не может примирить с несправедливым страданием хотя бы одного существа, со
слезинкой замученного
ребёнка.
Бог находится в
ребёнке, проливающем
слезинку, а не в миропорядке, которым оправдывают эту
слезинку.
Человек в своем своеволии и бунте, в восстании своего «Эвклидова ума» мнит, что он мог бы сотворить лучший мир, в котором не было бы такого зла, таких страданий, не было бы
слезинки невинного
ребенка.
Не стоит она
слезинки хотя бы одного только того замученного
ребенка, который бил себя кулачком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезками своими к „Боженьке“.