Неточные совпадения
— Умереть, — докончил Юрин. — Я и умру, подождите немножко. Но моя болезнь и
смерть — мое личное дело, сугубо, узко личное, и никому оно вреда не принесет. А вот вы — вредное… лицо. Как вспомнишь, что вы —
профессор, отравляете молодежь, фабрикуя из нее попов… — Юрин подумал и сказал просительно, с юмором: — Очень хочется, чтоб вы померли раньше меня, сегодня бы! Сейчас…
После
смерти владельца его наследники, не открывая музея для публики, выставили некоторые вещи в залах Исторического музея и снова взяли их, решив продать свой музей, что было необходимо для дележа наследства. Ученые-археологи,
профессора, хранители музеев дивились редкостям, высоко ценили их и соболезновали, что казна не может их купить для своих хранилищ.
Отпрыск, хоть и идиот, а все-таки попробовал было надуть своего
профессора и два года, говорят, успел пролечиться у него даром, скрывая от него
смерть своего благодетеля.
Вскоре после описанных событий члены «дурного общества» рассеялись в разные стороны. Остались только «
профессор», по-прежнему, до самой
смерти, слонявшийся по улицам города, да Туркевич, которому отец давал по временам кое-какую письменную работу. Я с своей стороны пролил немало крови в битвах с еврейскими мальчишками, терзавшими «
профессора» напоминанием о режущих и колющих орудиях.
Сикорского, пришел к выводам, почти не разнящимся от выводов
профессора; по Гребенщикову, за годы 1889–1892 самоубийство составляло 3,4 %
смертей врачей вообще и более десяти процентов
смертей всех земских врачей.
— Таким образом, милостивые государи, — продолжал
профессор, —
смерть больной, несомненно, была вызвана нашею операциею; не будь операции, больная, хотя и не без страданий, могла бы прожить еще десятки лет… К сожалению, наша наука не всесильна. Такие несчастные случайности предвидеть очень трудно, и к ним всегда нужно быть готовым. Для избежания подобной ошибки Шультце предлагает…
Между его противниками, сделавшими скандал 8-го марта, поднялось новое брожение. Многие из них спешили запастись медными и полицейскими свистками да мочеными яблоками, чтобы встретить ими открытие чтений. К
профессору посыпались пасквильные, безымянные письма и угрозы; даже некто выкинул гнусный фарс, грозя ему
смертью за противодействие общему делу.
Два месяца провела она между жизнью и
смертью, а потом, для поправления надломленного серьезной болезнью здоровья, уехала с семейством ее
профессора пения в Италию.
Во дворце решили, что она умерла от удара. Сама Анна Иоанновна видела раз, как она кашляла с кровью; по разным признакам надо было ожидать такой
смерти, говорили доктора. Вспомнили теперь, будто
профессор физики и вместе придворный астролог (Крафт) за несколько дней предсказывал ее кончину. Утешались тем, что суженого не избегнешь.