Неточные совпадения
К десяти часам, когда она обыкновенно прощалась с сыном и часто сама, пред тем как ехать на бал, укладывала его, ей стало грустно, что она так далеко от него; и о чем бы ни говорили, она нет-нет и возвращалась мыслью к своему кудрявому Сереже. Ей захотелось
посмотреть на его карточку и поговорить о нем. Воспользовавшись первым предлогом, она встала и своею легкою, решительною походкой пошла за
альбомом. Лестница наверх в ее комнату выходила на площадку большой входной теплой лестницы.
—
Посмотрите местность, — продолжал губернатор, — есть красивые места: вы поэт, наберетесь свежих впечатлений… Мы и по Волге верст полтораста спустимся… Возьмите
альбом, будете рисовать пейзажи…
Я подступил: вещь на вид изящная, но в костяной резьбе, в одном месте, был изъян. Я только один и подошел
смотреть, все молчали; конкурентов не было. Я бы мог отстегнуть застежки и вынуть
альбом из футляра, чтоб осмотреть вещь, но правом моим не воспользовался и только махнул дрожащей рукой: «дескать, все равно».
Лиза пошла в другую комнату за
альбомом, а Паншин, оставшись один, достал из кармана батистовый платок, потер себе ногти и
посмотрел, как-то скосясь, на свои руки. Они у него были очень красивы и белы; на большом пальце левой руки носил он винтообразное золотое кольцо. Лиза вернулась; Паншин уселся к окну, развернул
альбом.
— Отодвиньте ящик в правой тумбочке, там есть красный
альбом, — предлагал Прейн, выделывая за ширмой какие-то странные антраша на одной ноге, точно он садился на лошадь. — Тут есть кое-что интересное из детской жизни, как говорит Летучий… А другой, синий
альбом, собственно, память сердца. Впрочем, и его можете
смотреть, свои люди.
Авиновицкий высоко поднял
альбом и сердито
смотрел на столпившихся гостей. Рослый германец стал пробираться через толпу. На него глядели враждебно. Даже не давали дороги.
—
Смотрите, вот мой
альбом, господин капитан. Не напишете ли вы мне что-нибудь на память о нашем приятном (Щавинский учтиво поклонился) и, смею льстить себя надеждой, не кратковременном знакомстве?
Все время она
смотрела на меня с любопытством и, когда я осматривал в
альбоме фотографии, объясняла мне...
Она отбросила
альбом, печально
посмотрела на начатую картину, которая ей показалась отвратительной и никому не нужной мазней.
Две женщины
смотрели на него из рамок толстого
альбома: Анна Серафимовна…
Кабинет
смотрел уже совсем по-новому: тяжелые гардины, мебель, крытая шагреневою кожей, с большими монограммами на спинках, книжный шкап резного дуба, обширное бюро, курильный столик, много книг и
альбомов на отдельном столе, лампы, бронза, две-три масляные картины с рефлекторами и в углу — токарный станок.