Аркадий, к
собственному изумлению, беспрестанно думал о Никольском; прежде он бы только плечами пожал, если бы кто-нибудь сказал ему, что он может соскучиться под одним кровом с Базаровым, и еще под каким! — под родительским кровом, а ему точно было скучно, и тянуло его вон.
Потугин обратился к Татьяне и начал беседовать с нею тихим и мягким голосом, с ласковым выражением на слегка наклоненном лице; и она, к
собственному изумлению, отвечала ему легко и свободно; ей было приятно говорить с этим чужим, с незнакомцем, между тем как Литвинов по-прежнему сидел неподвижно, с тою же неподвижной и нехорошей улыбкой на губах.
Неточные совпадения
Они возбуждали мое детское любопытство, приводили в
изумление неожиданностью диковинных приключений, воспламеняли мои
собственные фантазии.
— Скажите, пожалуйста, — отвечала барыня с искренним
изумлением. — Не обязана ли я ей доставлять, кроме десяти долларов, еще
собственную жизнь…
«Из сего изъемлются»… Эти слова он видел сам,
собственными глазами, и чем больше вдумывался в них, тем больше они его поражали. Первая степень
изумления формулировалась так: отчего же я этого не знал? Во второй степени формула уже усложнялась и представлялась в таком виде: отчего же, несмотря на несомненность изъятий, я всегда действовал так, как бы их не существовало, и никакого ущерба от того для себя не получал?
Ноздрева провела в литературу улица, провела постепенно, переходя от одного видоизменения к другому. Начала с Тряпичкина, потом пришла к"нашему
собственному корреспонденту", потом к Подхалимову и закончила гармоническим аккордом, в лице Ноздрева. А покуда проходили эти видоизменения, честная литература с наивным
изумлением восклицала: кажется, что дальше идти невозможно! Однако ж оказалось возможным.
Каково же было всеобщее
изумление, когда в одно прекрасное утро разнесся слух, что князь, затворник, чудак, своею
собственною особою пожаловал в Мордасов и остановился у Марьи Александровны!
Дав себе такое честное слово, господин Голядкин мысленно сказал себе: «Была не была!» — и, к
собственному своему величайшему
изумлению, совсем неожиданно начал вдруг говорить.
Никто не отвечал. Никита Федорыч остановился и стал прислушиваться… Волнение его мало-помалу утихло, когда он убедился, что кругом его никого не было. Он осторожно вышел из сеней, еще осторожнее обогнул флигель и не без особенного смущения, похожего отчасти на страх, поглядел через забор. Но каково же было его
изумление, когда он увидел
собственное чадо.
Каков же был ужас и вместе
изумление Ковалева, когда он узнал, что это был
собственный его нос!