Неточные совпадения
Но глубоко и тяжело завален клад дрянью, наносным сором. Кто-то будто украл и закопал в
собственной его душе принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища. Что-то помешало ему ринуться на поприще жизни и лететь по нему на всех парусах ума и воли. Какой-то тайный
враг наложил на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого человеческого назначения…
Вот этот взгляд следовало бы проводить в разборе последних европейских событий, преследовать реакцию, католицизм, монархизм не в ряду наших
врагов — это чрезвычайно легко, — но в
собственном нашем стане.
Однажды кто-то из служебных
врагов Крыжановского поднял было по этому поводу гнусную кляузу, но Крыжановский заблаговременно предупредил ее последствия: самовар он за
собственный счет вылудил, к одной двустволке приделал новый курок, а на сапоги судейский сторож накинул иждивением архивариуса подметки.
Характерный случай выдался в Суслоне. Это была отчаянная вылазка со стороны Прохорова, именно напасть на
врага в его
собственном владении. Трудно сказать, какой тут был расчет, но все произошло настолько неожиданно, что даже Галактион смутился. Одно из двух: или Прохоров получил откуда-нибудь неожиданное подкрепление, или в отчаянии хотел погибнуть в рукопашной свалке. Важно было уже то, что Прохоров и К° появились в самом «горле», как выражались кабатчики.
Это враждебное чувство к
собственному детищу проснулось в душе Родиона Потапыча в тот день, когда из конторки выносили холодный труп Карачунского. Жив бы был человек, если бы не продала проклятая Рублиха. Поэтому он вел теперь работы с каким-то ожесточением, точно разыскивал в земле своего заклятого
врага. Нет, брат, не уйдешь…
Врагов живой жизни; устарелых либералишек, боящихся
собственной независимости; лакеев мысли,
врагов личности и свободы, дряхлых проповедников мертвечины и тухлятины!
Но вместе с сим, увидев в ее жалобе лишь предлог для косвенного нападения на его
собственную, начальника края, персону, изволил присовокупить, что, истратив силы в борьбе с внутренними
врагами, не имеет твердого основания полагать, чтобы он мог быть в требуемом смысле полезным.
Он держал любовницу в форштадте, ходил в плисовой поддевке, носил серебряное кольцо, серьгу и
собственные сапоги с оторочкой, и вдруг, за неимением доходов, он вынужден был сделаться целовальником, и потому все ждали, что теперь при покупке нового Гнедка
враги, чего доброго, пожалуй, еще подерутся.
Вслед за войском хлынули в Кремль бесчисленные толпы народа; раздался громкий благовест; нижегородское ополчение построилось вокруг царских чертогов; духовенство, начальники, именитые граждане взошли в Успенский собор, и русское: «Тебе бога хвалим!» — оглася своды церковные, раздалось наконец в стенах священного Кремля, столь долго служившего вертепом разбойничьим для
врагов иноплеменных и для предателей
собственной своей родины.
Оставим на несколько времени Юрия, который спешил в крови
врагов или в своей
собственной утопить мучительную тоску свою, и перенесемся в хижину, где, осыпанный проклятиями, заклейменный позорным именем предателя, некогда сильный и знаменитый боярин, но теперь покинутый целым миром, бесприютный страдалец боролся со смертию.
Так вот он что, милая тетенька, собрался совершить. Покончить с"
врагами" — с чьими? с своими
собственными, ноздревскими
врагами… ах! Спрашивается: неужто ж найдется в мире какая-то"сила", которая согласится войти в союз с Ноздревым, с целью сокрушения ноздревских
врагов?!
Так поступать можно только или в отношении злейшего
врага своего, или вследствие своей
собственной, личной ветрености и даже некоторой развращенности, но то и другое предполагать в Елене для князя было тяжело!.. «Кому же после этого верить?
— Что можно сказать? Мне кажется, на ваш вопрос отвечать очень легко: вероятно, этот гражданин более ненавидит
врагов своего отечества, чем любит свой
собственный дом. Вот если б московские жители выбежали навстречу к нашим войскам, осыпали их рукоплесканиями, приняли с отверстыми объятиями, и вы спросили бы русских: какое имя можно дать подобным гражданам?.. то, без сомнения, им отвечать было бы гораздо затруднительнее.
Наполеон не может иметь друзей: ему нужны одни рабы; а благодаря бога наш царь не захочет быть ничьим рабом; он чувствует
собственное свое достоинство и не посрамит чести великой нации, которая при первом его слове двинется вся навстречу
врагам.
И неужели вы думаете, что, унижая
врагов наших, мы не уменьшаем этим
собственную нашу славу?
Не малочисленный
враг был в сердце России, не граждане одного города поклялись умереть за свободу своей родины, — нет! первый полководец нашего времени, влеча за собой силы почти всей Европы, шел, по
собственным словам его, раздавить Россию.
Факт тот, что господин Голядкин-старший, в здравом виде, по
собственной воле своей, и при свидетелях, торжественно пожал руку того, кого называл смертельным
врагом своим.
Выражается сознание, что
врага у вас не находится, а что боль есть; сознание, что вы, со всевозможными Вагенгеймами, вполне в рабстве у ваших зубов; что захочет кто-то, и перестанут болеть ваши зубы, а не захочет, так и еще три месяца проболят; и что, наконец, если вы все еще несогласны и все-таки протестуете, то вам остается для
собственного утешения только самого себя высечь или прибить побольнее кулаком вашу стену, а более решительно ничего.
Капля за каплей в него внедрялось убеждение, что эти проклятые сорванцы действительно его вечные, беспощадные
враги, что их необходимо выслеживать, ловить, обыскивать, стращать, наказывать как можно чаще и кормить как можно реже. Таким образом,
собственный мир торжествовал над формалистикой педагогического совета, и какой-нибудь Грузов с его устрашающим давлением на малышей, сам того не зная, становился поперек всей стройной воспитательной системы.
Анатоль, хранивший свято юные мечты студентского периода, хотя и удовлетворялся
собственным одобрением за благородное биение сердца и искренним желанием освобождения крестьян, тем не менее все благородные симпатии его были за Польшу, на которую он шел
врагом, палачом, слугой деспотизма [Я рассказываю здесь план моей повести так, как он складывался в моей голове.
Он вышел из битвы с хоругвию отечества, с телом Мирослава, обагренный кровию бесчисленных
врагов и
собственною, собрал остатки храбрых людей житых, дружины великодушных и в самом бедствии казался грозным Иоанну —
враги видели нас еще не мертвых и стояли неподвижно.
Тут узнал я, что дядя его, этот разумный и многоученый муж, ревнитель целости языка и русской самобытности, твердый и смелый обличитель торжествующей новизны и почитатель благочестивой старины, этот открытый
враг слепого подражанья иностранному — был совершенное дитя в житейском быту; жил самым невзыскательным гостем в
собственном доме, предоставя все управлению жены и не обращая ни малейшего внимания на то, что вокруг него происходило; что он знал только ученый совет в Адмиралтействе да свой кабинет, в котором коптел над словарями разных славянских наречий, над старинными рукописями и церковными книгами, занимаясь корнесловием и сравнительным словопроизводством; что, не имея детей и взяв на воспитание двух родных племянников, отдал их в полное распоряжение Дарье Алексевне, которая, считая все убеждения супруга патриотическими бреднями, наняла к мальчикам француза-гувернера и поместила его возле самого кабинета своего мужа; что родные его жены (Хвостовы), часто у ней гостившие, сама Дарья Алексевна и племянники говорили при дяде всегда по-французски…
Живи только для себя, и будешь чувствовать себя среди
врагов, будешь чувствовать, что благо каждого мешает твоему благу. Живи для других, и будешь чувствовать себя среди друзей, и благо каждого станет твоим
собственным благом.
«Надо отдать их! Надо признаться!.. Но как признаться? Как язык-то повернется на такое признанье?.. И неужели она простит и это?.. Простит! Простит наверное! Но тем-то оно горше для
собственной твоей совести! Если бы возможно было тотчас же расстаться, разойтись заклятыми
врагами, это, кажись, и лучше, и легче бы мне было; но встретить в ответ на твою низость всепрощающий, любящий взгляд — это ужасно, это невыносимо!»
Великодушная, отважная и рыцарски-смелая Россия пришла на помощь своим союзникам, избавляя их от большей части воюющего с ними
врага и принимая на себя, своей
собственной грудью, удар, направленный было в их сторону.
Он очень нуждался, как говорили, будто бы по причине его какой-то отменной честности, за которую он, по его
собственным рассказам, имел «кучу
врагов около государя».
Когда она увидела под собой море голов и звездное небо смотрящих глаз, душу обдало радостною жутью. Тут были друзья, с которыми вместе она боролась; были
враги, которые на каждом шагу старались ставить им преграды; была тяжелая масса равнодушных, для которых все было безразлично, кроме
собственного заработка. Всем она хотела передать то, чем была полна ее душа.
— Есть оружие острее всех мечей, убийственнее ружей и пушек, — это любовь к отчизне, а мы с тобою и Ричардом не имеем в ней недостатка. Падете вы оба, я сама явлюсь на поле битвы. Будет рука моя слаба, чтобы поражать
врагов, поведу, по крайней мере, своих воинов против притеснителей моей отчизны и одушевлю их
собственным примером. Не в первый раз Польша видела своих дочерей во главе полков!
Петр Андреевич хорошо понимал, что смерть Настасьи Минкиной поразила графа Аракчеева не как утрата любимой женщины, а как гибель верного испытанного друга, быть может, погибшего по проискам его личных
врагов; граф шел еще далее и был убежден, что это дело
врагов России, желавших лишить его «ангела хранителя», подготовляя этим и его
собственную гибель.
О! этот случай золотой, чтобы очернить соперника и
врага в глазах государыни, строгой насчет нравственности, или запутать его в
собственных сетях так, чтобы он не мог уж вредить фавориту.
Мы застаем его на другой день описанных нами в предыдущих главах событий в
собственных, роскошных московских хоромах, в местности, отведенной в столице исключительно для местожительства опричников, откуда, по распоряжению царя, еще в 1656 году были выселены все бояре, дворяне и приказные люди. Местность эта заключала в себе улицы Чертольскую, Арбатскую с Сивцевым-Врагом и половину Никитской с разными слободами.