Лидочка горячо любила отца и скоро подружилась с теткой. Когда пришла роковая весть, у обеих сердца застыли. Лидочка испугалась, убежала и спряталась в палисаднике. Прасковью Гавриловну придавила мысль, что рушилось все, что защищало их и указывало на какой-нибудь просвет в будущем. Она с ужасом глядела на Лидочку. Ей представился, рядом с гробом покойного брата, ее
собственный гроб, а за этими двумя гробами зияла бездна одиночества и беспомощности, которые должны были поглотить Лидочку.
Неточные совпадения
С летами волнения и раскаяние являлись реже, и он тихо и постепенно укладывался в простой и широкий
гроб остального своего существования, сделанный
собственными руками, как старцы пустынные, которые, отворотясь от жизни, копают себе могилу.
— Папа, я решительно не понимаю, как ты можешь принимать таких ужасных людей, как этот Колобов. Он заколотил в
гроб жену, бросил
собственных детей, потом эта Харитина, которую он бьет… Ужасный, ужасный человек!.. У Стабровских его теперь не принимают… Это какой-то дикарь.
Она в самом деле любила Клеопатру Петровну больше всех подруг своих. После той размолвки с нею, о которой когда-то Катишь писала Вихрову, она сама, первая, пришла к ней и попросила у ней прощения. В Горохове их ожидала уже вырытая могила; опустили туда
гроб, священники отслужили панихиду — и Вихров с Катишь поехали назад домой. Всю дорогу они, исполненные своих
собственных мыслей, молчали, и только при самом конце их пути Катишь заговорила...
Простояв более шестнадцати месяцев под стенами лавры, воеводы польские, покрытые стыдом, бежали от монастыря, который недаром называли в речах своих каменным
гробом, ибо обитель святого Сергия была действительно обширным
гробом для большей части войска и могилою их
собственной воинской славы.
И если бы к ней в камеру, наполняя ее зловонием, внесли
гроб с ее
собственным разлагающимся телом и сказали...
Объяснить с русской точки зрения, а не стреляться и не сваливать себя в
гроб собственною рукою».
С глубоко огорченным выражением в лице, он всеми приготовлениями к парадным похоронам распоряжался сам; своими
собственными руками положил мертвую в
гроб, в продолжение всей церемонии ни одной двери, которую следовало, не забыл притворить, и тотчас же, возвратясь после похорон домой, заперся в спальне покойницы, отворил и пересмотрел все ее хитро и крепко запертые комоды и шифоньеры.
Если бы Яков Иванов был гробовщиком в губернском городе, то, наверное, он имел бы
собственный дом и звали бы его Яковом Матвеичем; здесь же в городишке звали его просто Яковом, уличное прозвище у него было почему-то — Бронза, а жил он бедно, как простой мужик, в небольшой старой избе, где была одна только комната, и в этой комнате помещались он, Марфа, печь, двухспальная кровать,
гробы, верстак и все хозяйство.
Между тем, на случай нечаянного отражения, он не замедлил присовокупить, что, для ускорения ее благополучия и его
собственного спокойствия, согласие с его стороны дано и что она омрачит последние дни его жизни, сведет его безвременно в
гроб, если откажется от счастья, которое так решительно ее преследовало.