Неточные совпадения
Лонгрен не вполне поверил бы этому, не будь он так занят своими мыслями. Их разговор стал деловым и подробным. Матрос сказал
дочери, чтобы она уложила его мешок; перечислил все необходимые вещи и дал несколько
советов.
— Если вы не заботитесь о себе, то подумайте о вашей
дочери, — говорил доктор, когда Надежда Васильевна не хотела следовать его
советам. — Больному вы не принесете особенной пользы, а себя можете окончательно погубить. Будьте же благоразумны…
— О ком она говорит? — закричал Сенатор. — А? Как это вы, сестрица, позволяете, чтоб эта, черт знает кто такая, при вас так говорила о
дочери вашего брата? Да и вообще, зачем эта шваль здесь? Вы ее тоже позвали на
совет? Что она вам — родственница, что ли?
— Вы имеете свою квартиру, в Павловске, у… У
дочери вашей… — проговорил князь, не зная что сказать. Он вспомнил, что ведь генерал пришел за
советом по чрезвычайному делу, от которого зависит судьба его.
Так как с некоторого времени он с генералом Епанчиным состоял в необыкновенной дружбе, особенно усиленной взаимным участием в некоторых финансовых предприятиях, то и сообщил ему, так сказать, прося дружеского
совета и руководства: возможно или нет предположение о его браке с одною из его
дочерей?
Когда Тоцкий так любезно обратился к нему за дружеским
советом насчет одной из его
дочерей, то тут же, самым благороднейшим образом, сделал полнейшие и откровенные признания.
Старичок же сановник, хотя, с своей стороны, совершенно спокойно бы перенес известие даже о самом ужасном несчастии с Епанчиными — непременно бы обиделся, если б Епанчины помолвили свою
дочь без его
совета и, так сказать, без его спросу.
Когда люди входили в дом Петра Лукича Гловацкого, они чувствовали, что здесь живет
совет и любовь, а когда эти люди знакомились с самими хозяевами, то уже они не только чувствовали витающее здесь согласие, но как бы созерцали олицетворение этого
совета и любви в старике и его жене. Теперь люди чувствовали то же самое, видя Петра Лукича с его
дочерью. Женни, украшая собою тихую, предзакатную вечерню старика, умела всех приобщить к своему чистому празднеству, ввести в свою безмятежную сферу.
Уверяли, наконец, что между любовниками уже было условлено обвенчаться, в пятнадцати верстах от Васильевского, в селе Григорьеве, по-видимому тихонько от родителей Наташи, но которые, однако же, знали все до малейшей подробности и руководили
дочь гнусными своими
советами.
«Maman тоже поручила мне просить вас об этом, и нам очень грустно, что вы так давно нас совсем забыли», — прибавила она, по
совету князя, в постскриптум. Получив такое деликатное письмо, Петр Михайлыч удивился и, главное, обрадовался за Калиновича. «О-о, как наш Яков Васильич пошел в гору!» — подумал он и, боясь только одного, что Настенька не поедет к генеральше, робко вошел в гостиную и не совсем твердым голосом объявил
дочери о приглашении. Настенька в первые минуты вспыхнула.
— С губернатором, — продолжал Петр Григорьич: — граф больше не видится; напротив того, он недавно заезжал к
дочери моей, непременно потребовал, чтобы она его приняла, был с нею очень любезен, расспрашивал об вас и обо мне и сказал, что он с нетерпением ждет нашего возвращения, потому что мы можем быть полезны ему
советами. Из всего этого ясно видно, что нахлобучка его сиятельству из Петербурга была сильная.
— А что тебе мои просьбы и
советы? Если
дочь родная не послушала. Я кричу ей: «Не можешь ты родную мать свою бросить, что ты?» А она: «Удавлюсь», говорит. В Казань уехала, учиться в акушерки хочет. Ну, хорошо… Хорошо… А как же я? А я — вот так… К чему мне прижаться?.. А — к прохожему…
— Призвали на
совет старших
дочерей Арины Васильевны, и под председательством старухи Бактеевой и ее
дочери Курмышевой, особенно горячо хлопотавшей за майора, положено было: предоставить улаживание этого дела родной бабушке, потому что она внучке всех ближе, но таким образом, чтоб супруга Степана Михайловича и ее
дочери остались в стороне, как будто они ничего не знают и ничему не причастны.
— Слушайся всегда моих
советов, не забывай, что ты Ласунская и моя
дочь, — прибавила она, — и ты будешь счастлива. А теперь ступай.
Он, как нарочно, вспоминал все не слишком чистые поступки Владимира Андреича, дававшего только
советы и не сделавшего лично для
дочери ничего; вспоминал все невнимание и даже жестокосердие, которое обнаруживала Юлия в отношении к его больной матери, всю нелюбовь ее и даже неуважение, оказываемое ею в отношении его самого, наконец, ее грязную измену и то презрение, которое обнаруживал Бахтиаров к бесстыдной женщине.
В таких полезных нам и приятных в особенности для жены моей, а их
дочери,
советах и разговорах проведши весь вечер, легли спокойно спать.
Наконец, умерла Лиза, в прекрасный летний вечер, вместе с закатом солнца, и тут только как бы очнулся Вельчанинов. Когда мертвую убрали, нарядив ее в праздничное белое платьице одной из
дочерей Клавдии Петровны, и положили в зале на столе, с цветами в сложенных ручках, — он подошел к Клавдии Петровне и, сверкая глазами, объявил ей, что он сейчас же привезет и «убийцу». Не слушая
советов повременить до завтра, он немедленно отправился в город.
Смотри же,
дочь,
Не забывай моих
советов, помни…..
Мне ль чего хотеть,
Свет-государь! Свое я место знаю.
Мне, бестолковой бабе, и негоже
Советовать тебе. Ты
дочь посватал
Без моего
совета; без меня же
Ты сам найдешь что сделать!
«Кроме-с того, говорю, князь, я приехал и по собственному очень важному делу, чтобы попросить у вас
совета и содействия!» — «Рад, говорит, вам всем служить, чем только могу!» — «Дело-с, говорю, мое состоит в том, что с месяц тому назад я женился на madame Басаевой,
дочери графа».
Жил старый Трифон Лохматый да Бога благодарил. Тихо жил, смирно, с соседями в любви да в
совете; добрая слава шла про него далеко. Обиды от Лохматого никто не видал, каждому человеку он по силе своей рад был сделать добро. Пуще всего не любил мирских пересудов. Терпеть не мог, как иной раз
дочери, набравшись вестей на супрядках аль у колодца, зачнут языками косточки кому-нибудь перемывать.
Внуков у
дочери и внучек у сына нянчила, с детства в добре и правде их наставляла, молодым хозяевам
советами во всем помогала.
Только такие
советы не отецким
дочерям, не богатым девицам внушаются, а сироткам, что с малолетства призрены в обители Христа ради.
По
совету мужа, положилась она во всем на волю Господню и ни малейшего виду не подавала
дочери, что догадывается о ее чувствах к Веденееву.
Народ все сбегается, толпа становится больше и больше, бабы держатся друг за друга; но никто не подает помощи. Те, которые только что приходят, подают
советы, ахают и на лицах выражают испуг и отчаянье; из тех же, которые собрались прежде, некоторые садятся, устав стоять, на траву, некоторые возвращаются. Старуха Матрена спрашивает у
дочери, затворила ли она заслонку печи; мальчишка в отцовском сюртуке старательно бросает камешки в воду.
Дочь моя, Елизавета, учредит (верховный)
совет и назначит членов его. При вступлении на престол она должна восстановить прежние права этого
совета. В войске она может делать всякие преобразования, какие пожелает. Через каждые три года все присутственные места, как военные, так и гражданские, должны представлять ей отчеты в своих действиях, а также счеты. Все это рассматривается в
совете дворян (Conseil des Nobles), которых назначит
дочь моя Елизавета.
— Хорошо, — отвечал старик, — ты парень хоть куда, женишься, из опричины выйдешь, ума тебе не занимать стать, тестю помогать станешь по торговле, а брату для
дочери человек надобен, а не богатство, его у него и так хоть отбавляй и то впору… Да коли она тебе люба, и ты ей… так мой
совет брату будет, чтобы и за свадебку.
Баронесса отвечала, что праздник, ею затеянный, есть долг, который она платит своим друзьям и ближним и которым хочет утешить больную единственную
дочь; что, кончив его, немедленно примется за исполнение приказаний своего наставника и друга. Монах перевел, что баронесса сейчас после их отбытия велит оставить приготовления к празднеству, хотя ей это очень жалко, и немедленно займется исполнением даваемых ей
советов, которые она чтит за приказания.
Все лето Гоголицыны должны были провести на зимней квартире и лишь к концу августа, по
совету врачей, повезли оправившуюся, но все еще слабую
дочь за границу в назначенные консилиумом врачей курорты.