Неточные совпадения
После первого, страстного и мучительного сочувствия к несчастному опять страшная идея убийства поразила ее. В переменившемся тоне его слов ей вдруг послышался
убийца. Она с изумлением глядела на него. Ей ничего еще не было известно, ни зачем, ни как, ни для чего это было. Теперь все эти вопросы разом вспыхнули в ее
сознании. И опять она не поверила: «Он, он
убийца! Да разве это возможно?»
Бывший дворянин,
убийца, рассказывая мне о том, как приятели провожали его из России, говорил: «У меня проснулось
сознание, я хотел только одного — стушеваться, провалиться, но знакомые не понимали этого и наперерыв старались утешать меня и оказывать мне всякое внимание».
— Хорошо еще, когда Валерьян не понимает, что он натворил: он, называя вещи прямо,
убийца Людмилы, он полуубийца вашей матери и он же полуубийца Крапчика; если все это ведомо его
сознанию, то он живет в моральном аду, в аду на земле… прежде смерти!
[Это уклонение от вопроса первой важности имело в виду только одно: растянуть время и дождаться потери
сознания, когда Ольга не могла бы уже назвать имя
убийцы.
— Вы должны назвать его, — продолжал я. — Он понесет тяжелую кару… Закон дорого взыщет за его зверство! Он пойдет в каторжные работы… [Всё это наивно только на первый взгляд. Очевидно, Камышеву нужно было дать понять Ольге, какие тяжелые последствия для
убийцы будет иметь ее
сознание. Если ей дорог
убийца, ergo — она должна молчать. — А. Ч.] Я жду.
Необходимо проследить шаг за шагом жизнь княжны в течение недели, двух, может быть месяца, узнать, кто бывает у ней, нет ли в ее дворне подозрительного лица, и таким образом напасть на след
убийцы. Тогда только можно считать дело совершенно выигранным. Никита будет в руках графа и
сознание его — он, граф, доведет его до этого
сознания, захватив врасплох — явится грозным доказательством в его руках относительно этой соблазнительной самозванки.
Умирающий
убийца рассказал на духу все подробно, до
сознания его перед графом Свянторжецким и получения от своей сообщницы десяти тысяч рублей за уход из Петербурга. Оставшиеся деньги, в количестве девяти тысяч семисот рублей, умирающий Никита передал отцу Николаю для употребления на богоугодное дело, но последний при рапорте представил их архиерею.
Суеверие общественного устройства, оправдывающее всякого рода насилие, до такой степени омрачило
сознание людей нашего мира, что они, не видя тех сплошных, неперестающих грабежей, убийств, которые совершаются во имя суеверия будущего устройства мира, видят только те редкие попытки насилия так называемых
убийц, грабителей, воров, не имеющих за собой оправдания насилия во имя блага.