Неточные совпадения
Дядя ломал дверь усердно и успешно, она ходуном
ходила, готовая соскочить
с верхней
петли, — нижняя была уже отбита и противно звякала. Дед говорил соратникам своим тоже каким-то звякающим голосом...
Если принять рано утром вечерний малик русака, только что вставшего
с логова, то в мелкую и легкую порошу за ним, без сноровки,
проходишь до полдён: русак сначала бегает, играет и греется, потом ест, потом опять резвится, жирует, снова ест и уже на заре отправляется на логово, которое у него бывает по большей части в разных местах, кроме особенных исключений; сбираясь лечь, заяц мечет
петли (от двух До четырех), то есть делает круг, возвращается на свой малик, вздваивает его, встраивает и даже четверит, прыгает в сторону, снова немного походит, наконец после последней
петли иногда опять встраивает малик и, сделав несколько самых больших прыжков, окончательно ложится на логово; случается иногда, что место ему не понравится, и он выбирает другое.
Несколько всадников
сошли с коней и накинули мужику
петлю на шею.
— И-эх, лей, кубышка, поливай, кубышка, не жалей, кубышка, хозяйского добришка! Будем пить, будем баб любить, будем по миру
ходить!
С миру по нитке — бедному
петля! А от той
петли избавишься — на своих жилах удавишься…
Матрена. Попутал меня, ох, попутал! Накинула я себе
петлю на шею! Вымотал он всю мою душеньку из бела тела. Ноженьки-то мои
с места не двигаются. Точно меня громом ошарашил! Кабы эту чаду где бревном придавило, кажется бы в Киев
сходила по обещанию.
Начало светать… На Спасской башне пробило шесть. Фонарщик
прошел по улице и потушил фонари. Красноватой полосой засветлела зорька, погашая одну за другой звездочки, которые вскоре слились
с светлым небом… Улицы оживали… Завизжали железные
петли отпираемых где-то лавок… Черные бочки прогромыхали… Заскрипели по молодому снегу полозья саней… Окна трактира осветились огоньками…
— Отчаливай, давай! — командовал Сережка,
сходя с баркаса. — Поезжайте… я останусь здесь. Смотри — завози шире, не путай! Да клади ровнее, —
петель не навяжите!..
— Вот на какие деньги, Анфисушка, разжились мы
с Виктором Сергеевичем… Он, покойничек, царство ему небесное, об этом, в могилу
сошел, не узнав… Ни духу я не признавалась, ты одна знаешь, суди меня… Разве деньги эти не
петля дьявольская… Господи, прости меня, грешную…
Сходя с помоста, палач объявил начальнику, что труп можно снять
с петли и похоронить.