Когда наступила пора учить его языкам и музыке, Глафира Петровна наняла за бесценок старую девицу, шведку с заячьими глазами, которая с грехом пополам говорила по-французски и по-немецки, кое-как играла на фортепиано да, сверх того, отлично
солила огурцы.
Он даже научил ее, как следует по-настоящему
солить огурцы и готовить их впрок, именно: нужно заказать с Гордеем Евстратычем, когда он поедет в Нижний, привезти дубового листа, и огурцы будут целый год хрустеть на зубах, как свежепросольные.
Она улыбалась мужу улыбкой, которую Пётр хотел бы видеть на лице своей жены. Наталья — образцовая жена, искусная хозяйка, она превосходно
солила огурцы, мариновала грибы, варила варенья, прислуга в доме работала с точностью колёсиков в механизме часов; Наталья неутомимо любила мужа спокойной любовью, устоявшейся, как сливки. Она была бережлива.
— Нет-с, не сошла, а это совсем другое; эта дама желает иметь своего Адама, который плясал бы по ее дудке, и вот второе мое убеждение полетело кувырком: я был убежден, что у женщин взаправду идет дело о серьезности их положения, а им нужна только лесть, чему-нибудь это все равно — хоть уму, или красоте, или добродетели, уменью
солить огурцы, или «работать над Боклем».
Неточные совпадения
Он ехал целым домиком и начал вынимать из так называемого и всем вам известного «погребца» чашку за чашкой, блюдечки, ножи, вилки,
соль, маленькие хлебцы,
огурцы, наконец, покинувший нас друг — вино. «А у меня есть, — окончательно прибавил я, — повар».
—
Огурец сам скажет, когда его
солить пора; ежели он перестал землей и всякими чужими запахами пахнуть, тут вы его и берите. Квас нужно обидеть, чтобы ядрен был, разъярился; квас сладкого не любит, так вы его изюмцем заправьте, а то сахару бросьте, золотник на ведро. Варенцы делают разно: есть дунайский вкус и гишпанский [Гишпанский — т. е. испанский (искаж.).], а то еще — кавказский…
Даже солонину и
огурцы солил впрок и вообще зажил своим домом, хотя был совсем одинок.
— Где там этакого
огурца увидишь! — продолжал Евсей, указывая на один
огурец, — и во сне не увидишь! мелочь, дрянь: здесь и глядеть бы не стали, а там господа кушают! В редком доме, сударь, хлеб пекут. А этого там, чтобы капусту запасать, солонину
солить, грибы мочить — ничего в заводе нет.
— Обо всем думаю.
Огурцы солить надо — об
огурцах думаю, в город за чем посылать надо — об этом думаю. Что по домашности требуется — обо всем думаю.
— Как не класть! как вы учили, так и делала. Да вот я об чем хотела спросить: вы как
огурцы солите, кладете кардамону?
Говорили обо всем: о том, какие прежде бывали урожаи и какие нынче бывают; о том, как прежде живали помещики и как нынче живут; о том, что
соль, что ли, прежде лучше была, а только нет нынче прежнего
огурца.
В лукошке у нее ржаной хлеб, зеленый лук,
огурцы,
соль и творог в тряпицах; дед смотрит на все это конфузливо и мигает.
Ее
огурцы, которые она
солила каким-то особенным способом, пользовались известностью даже в городе, и случалось — за ними приезжали нарочные казаки за полтораста верст.
А больше всего дружил он с матушкой Виринеей, выучил ее, как свежие кóчни капусты сберегать на зиму, как рябину в меду варить, как
огурцы солить, чтоб вплоть до весны оставались зелеными.
— Ерихоны, дуй вас горой!.. Перекосило б вас с угла на угол, — бранился дядя Елистрат, кладя в карманы оставшиеся куски белого и пеклеванного хлеба и пару соленых
огурцов… — Ну, земляк, — обратился он к Алексею, потягиваясь и распуская опояску, — за хлеб, за
соль, за щи спляшем, за пироги песенку споем!.. Пора, значит, всхрапнуть маленько. Стало брюхо что гора, дай Бог добресть до двора.
Пили без шапок, благоговейно крестились перед выпивкой, потом макали
огурцы в
соль и с хрустом жевали.
Расселись на лугу, недалеко от сторожки, выложили свежие
огурцы, хлеб,
соль. Стояло два глиняных кувшина с водкой, заткнутые комками свежей травы. Василий Панов взял чайную чашку с отбитою ручкою, налил ее доверху водкой и поднес мне.