Неточные совпадения
— Это вы! Господи! — слабо
вскрикнула Соня и стала как вкопанная.
— Да ведь как убил-то? Разве так убивают? Разве так идут убивать, как я тогда шел! Я тебе когда-нибудь расскажу, как я шел… Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку! Тут так-таки разом и ухлопал себя, навеки!.. А старушонку эту черт убил, а не я… Довольно, довольно,
Соня, довольно! Оставь меня, —
вскричал он вдруг в судорожной тоске, — оставь меня!
— Разбилась в кровь! О господи! —
вскрикнула Соня, наклоняясь над ней.
— Ax! —
вскрикнула Соня испуганно.
— Милостивый государь, милостивый государь, вы ничего не знаете! — кричала Катерина Ивановна, — мы на Невский пойдем, —
Соня,
Соня! да где ж она? Тоже плачет! Да что с вами со всеми!.. Коля, Леня, куда вы? —
вскрикнула она вдруг в испуге, — о, глупые дети! Коля, Леня, да куда ж они!..
— Да разве ты тоже не мучаешься? —
вскричала Соня.
— Нет, нет; никогда и нигде! —
вскрикнула Соня, — за тобой пойду, всюду пойду! О господи!.. Ох, я несчастная!.. И зачем, зачем я тебя прежде не знала! Зачем ты прежде не приходил? О господи!
— Ох, уж не знаю! —
вскрикнула Соня почти в отчаянии и схватилась за голову. Видно было, что эта мысль уж много-много раз в ней самой мелькала, и он только вспугнул опять эту мысль.
— Говорите лучше прямо, чего вам надобно! —
вскричала с страданием
Соня, — вы опять на что-то наводите… Неужели вы только затем, чтобы мучить, пришли!
— О, молчите, молчите! —
вскрикнула Соня, всплеснув руками. — От бога вы отошли, и вас бог поразил, дьяволу предал!..
Со всех сторон полетели восклицания. Раскольников молчал, не спуская глаз с
Сони, изредка, но быстро переводя их на Лужина.
Соня стояла на том же месте, как без памяти: она почти даже не была и удивлена. Вдруг краска залила ей все лицо; она
вскрикнула и закрылась руками.
— А жить-то, жить-то как будешь? Жить-то с чем будешь? — восклицала
Соня. — Разве это теперь возможно? Ну как ты с матерью будешь говорить? (О, с ними-то, с ними-то что теперь будет!) Да что я! Ведь ты уж бросил мать и сестру. Вот ведь уж бросил же, бросил. О господи! —
вскрикнула она, — ведь он уже это все знает сам! Ну как же, как же без человека-то прожить! Что с тобой теперь будет!
— Э-эх,
Соня! —
вскрикнул он раздражительно, хотел было что-то ей возразить, но презрительно замолчал. — Не прерывай меня,
Соня! Я хотел тебе только одно доказать: что черт-то меня тогда потащил, а уж после того мне объяснил, что не имел я права туда ходить, потому что я такая же точно вошь, как и все! Насмеялся он надо мной, вот я к тебе и пришел теперь! Принимай гостя! Если б я не вошь был, то пришел ли бы я к тебе? Слушай: когда я тогда к старухе ходил, я только попробовать сходил… Так и знай!
— Ах, что вы это им сказали! И при ней? — испуганно
вскрикнула Соня, — сидеть со мной! Честь! да ведь я… бесчестная, я великая, великая грешница! Ах, что вы это сказали!
Соня стояла как бы ошеломленная, но вдруг
вскричала...
—
Соня! Дочь! Прости! — крикнул он и хотел было протянуть к ней руку, но, потеряв опору, сорвался и грохнулся с дивана, прямо лицом наземь; бросились поднимать его, положили, но он уже отходил.
Соня слабо
вскрикнула, подбежала, обняла его и так и замерла в этом объятии. Он умер у нее в руках.
— Нет! нет! Не может быть, нет! — как отчаянная, громко
вскрикнула Соня, как будто ее вдруг ножом ранили. — Бог, бог такого ужаса не допустит!..
— И что тебе, что тебе в том, —
вскричал он через мгновение с каким-то даже отчаянием, — ну что тебе в том, если б я и сознался сейчас, что дурно сделал? Ну что тебе в этом глупом торжестве надо мною? Ах,
Соня, для того ли я пришел к тебе теперь!
— Ка-а-к! —
вскрикнула вдруг, опомнившись, Катерина Ивановна и, точно сорвалась, бросилась к Лужину, — как! Вы ее в покраже обвиняете? Это Соню-то? Ах, подлецы, подлецы! — И бросившись к
Соне, она, как в тисках, обняла ее иссохшими руками.
За сценой выстрел; слышно, как
вскрикивает Елена Андреевна;
Соня вздрагивает.
Расчеты тети
Сони на действие свежего воздуха, на перемещение в карету нисколько не оправдались; затруднения только возросли. Верочка, лежа на ее коленях, продолжала, правда, рыдать, по-прежнему
вскрикивая поминутно: «Ай, мальчик! Мальчик!!» — но Зизи стала жаловаться на судорогу в ноге, а Паф плакал, не закрывая рта, валился на всех и говорил, что ему спать хочется… Первым делом тети, как только приехали домой, было раздеть скорее детей и уложить их в постель. Но этим испытания ее не кончились.
— Прусак, прусак! —
вскрикивает Соня, указывая на прусака, бегущего через стол. — Ай!
Соня (узнав Хрущова, радостно
вскрикивает). Михаил Львович! (Идет к нему.) Михаил Львович! (Орловскому.) Уйдите, крестненький, мне поговорить с ним нужно. (Хрущову.) Михаил Львович, вы сказали, что полюбите другую… (Орловскому.) Уйдите, крестненький… (Хрущову.) Я теперь другая… Я хочу одну только правду… Ничего, ничего, кроме правды! Я люблю, люблю вас… люблю…
Слышно, как
вскрикивает Соня; она возвращается и кричит: «Дядя Жорж застрелился!» Она, Орловский, Серебряков и Желтухин бегут в среднюю дверь.
Но в это время глыба сорвалась, и Наташа вместе с нею рухнула вниз. Вера и
Соня истерически
вскрикнули. Внизу затрещали кусты. Я бросился туда.
— Так я не допущу до этого, я расскажу, — с прорвавшимися слезами
вскрикнула Соня.
— Он лучше всех вас, —
вскрикнула Наташа, приподнимаясь. — Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что́ это, что́ это!
Соня, за что́? Уйдите!.. — И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: — «Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете!» — И опять бросилась на диван.
— Ах, Наташа! — вдруг почти
вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
— Воля твоя! — с отчаянием в голосе
вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, — воля твоя, опять длинно!