Неточные совпадения
Я все хотел
забыть и вновь начать,
Соня, и перестать болтать!
Соня осталась среди комнаты. Он даже и не простился с ней, он уже
забыл о ней; одно язвительное и бунтующее сомнение вскипело в душе его.
Соня остановилась в сенях у самого порога, но не переходила за порог и глядела как потерянная, не сознавая, казалось, ничего,
забыв о своем перекупленном из четвертых рук шелковом, неприличном здесь, цветном платье с длиннейшим и смешным хвостом, и необъятном кринолине, загородившем всю дверь, и о светлых ботинках, и об омбрельке, [Омбрелька — зонтик (фр. ombrelle).] ненужной ночью, но которую она взяла с собой, и о смешной соломенной круглой шляпке с ярким огненного цвета пером.
Но старуха не
забыла. Когда я на этот раз возвратился домой, у калитки мне опять попался Януш;
Соню я застал с заплаканными глазами, а нянька кинула на меня сердитый, подавляющий взгляд и что-то ворчала беззубым, шамкающим ртом.
В Москве, уже ставши юнкером, Александров нередко встречался с Диодором Ивановичем: то раза три у него на квартире, то у сестры
Сони в гостинице Фальц-Фейна, то на улицах, где чаще всего встречаются москвичи. И всегда на прощанье не
забывал Миртов дружески сказать...
Соня. Нет, не
забуду. У вас такая смешная фамилия.
Соня. Нет, милый дедушка, право, я не
забуду вас! Вы такой простой, хороший! А я так люблю простых людей! Но… вы не видали маму мою?
Соня. Об этом пора
забыть.
Соня. Ну, мир, мир!
Забудем.
Соня. Ну, мир, мир!
Забудем. Я уж второй раз сегодня слышу, что у меня хитрые, подозрительные глаза.
Соня. Нет худа без добра. Горе научило меня. Надо, Михаил Львович,
забыть о своем счастье и думать только о счастье других. Нужно, чтоб вся жизнь состояла из жертв.
Как ни мало занимался Николай
Соней за это время, но что-то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты-Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против
Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо
забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
— Нет, я не могу этому верить, — повторила
Соня. — Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня
забыть всё и так…
— Ну, хорошо, хорошо, уж там видно будет, я ли тебя не знаю или ты сам себя не знаешь. Только я сказала, что у меня на душе было; послушаешь меня — хорошо. Вот теперь и о Сереже поговорим. Какой он у тебя? — «Он мне не очень понравился», — хотела было сказать она, но сказала только: — Он на мать похож, две капли воды. Вот
Соня твоя так мне очень понравилась, очень… милое такое что-то, открытое. Милая. Где она, Сонюшка? Да, я и
забыла.