Неточные совпадения
Появлялись новые партии рабочих, которые, как цвет папоротника, где-то таинственно нарастали, чтобы немедленно же исчезнуть в пучине водоворота. Наконец привели и предводителя, который один в целом городе считал себя свободным от
работ, и стали толкать его в реку. Однако предводитель пошел не сразу, но протестовал и
сослался на какие-то права.
— Вот и мы здесь тоже думаем — врут! Любят это у нас — преувеличить правду. К примеру — гвоздари: жалуются
на скудость жизни, а между тем — зарабатывают больше плотников. А плотники —
на них
ссылаются, дескать — кузнецы лучше нас живут. Союзы тайные заводят… Трудно, знаете, с рабочим народом. Надо бы за всякую
работу единство цены установить…
Моя мать часто сердилась, иногда бивала меня, но тогда, когда у нее, как она говорила, отнималась поясница от тасканья корчаг и чугунов, от мытья белья
на нас пятерых и
на пять человек семинаристов, и мытья полов, загрязненных нашими двадцатью ногами, не носившими калош, и ухода за коровой; это — реальное раздражение нерв чрезмерною
работою без отдыха; и когда, при всем этом, «концы не
сходились», как она говорила, то есть нехватало денег
на покупку сапог кому-нибудь из нас, братьев, или
на башмаки сестрам, — тогда она бивала нас.
Мельница давно уже не справлялась с
работой, и Галактион несколько раз поднимал вопрос о паровой машине, но старик и слышать ничего не хотел,
ссылаясь на страх пожара. Конечно, это была только одна отговорка, что Галактион понимал отлично.
Переговоры с Ониковым по этому поводу тоже ни к чему не повели. Он остался при своем мнении,
ссылаясь на прямой закон, воспрещающий старательские
работы. Конечно, здесь дело заключалось только в игре слов: старательские
работы уставом о частной золотопромышленности действительно запрещены, но в виде временной меры разрешались
работы «отрядные» или «золотничные», что в переводе значило то же самое.
Несколько мужчин и несколько женщин (в числе последних и Лиза Бахарева) решились
сойтись жить вместе, распределив между собою обязанности хозяйственные и соединивши усилия
на добывание
работ и составление общественной кассы, при которой станет возможно достижение высшей цели братства: ограждение работающего пролетариата от произвола, обид и насилий тучнеющего капитала и разубеждение слепотствующего общества живым примером в возможности правильной организации труда, без антрепренеров — капиталистов.
Затем они подробно изложили мне план
работ. Прежде всего они приступили к исследованию Парижа по сю сторону Сены, разделив ее
на две равные половины. Вставши рано утром, каждый отправляется в свою сторону и наблюдает, а около двух часов они
сходятся в русском ресторане и уже совместно наблюдают за стеною Комической Оперы. Потом опять расходятся и поздно ночью, возвратись домой, проверяют друг друга.
Я простился с Акимом Акимычем и, узнав, что мне можно воротиться в острог, взял конвойного и пошел домой. Народ уже
сходился. Прежде всех возвращаются с
работы работающие
на уроки. Единственное средство заставить арестанта работать усердно, это — задать ему урок. Иногда уроки задаются огромные, но все-таки они кончаются вдвое скорее, чем если б заставили работать вплоть до обеденного барабана. Окончив урок, арестант беспрепятственно шел домой, и уже никто его не останавливал.
Относительно Причинки Флегонт Флегонтович питал самые розовые надежды и строил очень широкие планы, причем
ссылался на имена очень веских лиц в купеческом мире, обещавших ему свое содействие, помощь, кредит и т. д. Из его слов получался такой вывод, что все предшествовавшие
работы были только сплошным рядом всевозможных ошибок, но зато теперь он, Флегонт Собакин, достаточно умудренный тяжелым опытом, будет бить наверняка и уж маху не даст ни в каком случае.
Он снова поселился у Волынки и стал являться всюду, где
сходились люди: зимой — в трактире Синемухи, летом —
на берегу реки. Оказалось, что он хорошо поправляет изломанные замки, умеет лудить самовары, перебирать старые меха и даже чинить часы. Слобода, конечно, не нуждалась в его услугах, если же и предлагала иногда какую-нибудь
работу, то платила за нее угощением. Но город давал Тиунову кое-какие заработки, и он жил менее голодно, чем другие слобожане.
Вскоре после приезда моего в деревню у Никина разыгрался настоящий роман: оказалось, что
на святках он
сошёлся с младшей дочерью богача Астахова, Настей, и теперь она была непраздной от него, а отец начал истязать её, допытываясь, кто соблазнил. О ту пору Авдея не было в деревне, но узнав, что дело открылось, бросил он
работу, явился к старику Астахову.
Они пошли вместе.
На третий день
сошелся с ними еще товарищ. Они разговорились, и новый товарищ рассказал, что он мужик; были у него дом и земля, но что была война, поля его стоптали и двор его сожгли, — не при чем ему стало жить, — и что идет он теперь искать
работы на чужую сторону.
Каторжные
работы непременно сопряжены с поселением навсегда; ссылка
на поселение страшна именно своею пожизненностью; приговоренный к арестантским ротам, по отбытии наказания, если общество не соглашается принять его в свою среду,
ссылается в Сибирь; лишение прав почти во всех случаях носит пожизненный характер и т. д.
Около Сахарной головы надо было произвести астрономические наблюдения и вычислить ход хронометра. Чтобы не задерживать лодку, я отправил ее вперед, а сам с несколькими спутниками остался для
работ. Мы условились, что все
сойдемся на реке Нельме.
Когда я
сходился с Герценом осенью 1869 года, он по внешности был почти таким, каким является
на портрете
работы художника Ге, экземпляр которого принадлежал когда-то Евгению Утину и висел у него
на квартире еще до его женитьбы.
Меженецкий одно время работал свою революционную
работу среди народа и знал всю, как он выражался, «инертность» русского крестьянина;
сходился и с солдатами
на службе и отставными и знал их тупую веру в присягу, в необходимость повиновения и невозможность рассуждением подействовать
на них. Он знал все это, но никогда не делал из этого знания того вывода, который неизбежно вытекал из него. Разговор с новыми революционерами расстроил, раздражил его.
Часть возьму я с собой,
Остальное пока зарыть…
После можно отправить в Польшу.
У меня созревает мысль
О российском перевороте,
Лишь бы только мы крепко
сошлись,
Как до этого, в нашей
работе.
Я не целюсь играть короля
И в правители тоже не лезу,
Но мне хочется погулять
И под порохом и под железом.
Мне хочется вызвать тех,
Что
на Марксе жиреют, как янки.
Мы посмотрим их храбрость и смех,
Когда двинутся наши танки.