Неточные совпадения
Они
составляют грязь
в этом соединении, но пусть немного переменится расположение атомов, и выйдет что-нибудь другое: и все другое, что выйдет, будет также здоровое, потому что
основные элементы здоровы.
Я был так вполне покоен, так уверен
в нашей полной, глубокой любви, что и не говорил об этом, это было великое подразумеваемое всей жизни нашей; покойное сознание, беспредельная уверенность, исключающая сомнение, даже неуверенность
в себе —
составляли основную стихию моего личного счастья.
Но если бы Лосский строил сознательно онтологическую гносеологию, он не впал бы
в тот гносеологический оптимизм, который
составляет основной дефект его книги, он дал бы верное освещение проблемы лжи
в восприятии мира и познании мира, что
составляет для него главный камень преткновения.
Эти подшибалы и
составляли основную массу работающих
в типографии
В.Н. Бестужева. Спали под кассами, на полу, спали
в кухне, где кипятился куб с горячей водой, если им удавалось украсть дров на дворе. О жалованье и помину не было.
Определяя прекрасное как полное проявление идеи
в отдельном существе, мы необходимо придем к выводу: «прекрасное
в действительности только призрак, влагаемый
в нее нашею фантазиею»; из этого будет следовать, что «собственно говоря, прекрасное создается нашею фантазиею, а
в действительности (или, [по Гегелю]:
в природе) истинно прекрасного нет»; из того, что
в природе нет истинно прекрасного, будет следовать, что «искусство имеет своим источником стремление человека восполнить недостатки прекрасного
в объективной действительности» и что «прекрасное, создаваемое искусством, выше прекрасного
в объективной действительности», — все эти мысли
составляют сущность [гегелевской эстетики и являются
в ней] не случайно, а по строгому логическому развитию
основного понятия о прекрасном.
Но по поводу истин, возвещаемых
в этих мифах, и
в связи с ними Платон еще и философствовал, и эти-то куски его του διαλέγεσθαι [Букв.: ученая беседа, диалог (греч.) —
основной жанр философских сочинений Платона.] и
составили ту сокровищницу платонизма, которую все более научается ценить и наше время.
Также
основное заблуждение и «Философии откровения» Шеллинга, ведущее его к савеллианству
в христологии,
составляет смешение Логоса, второй ипостаси, с Софией, причем все, что должно быть понято как софийное, им непосредственно отнесено к Логосу, ко второй, а отчасти и к третьей ипостаси (ср. выше).
Такая манера применяется им но всех почти важнейших диалогах зрелого периода (исключение
составляют, кажется, только «Парменид», «Филеб» и «Софист»); напряженнейшая философская спекуляция у него сменяется мифом, отнюдь не занимающим случайное место
в качестве литературного орнамента, но играющим определенную роль
в развитии мысли, — иногда
в форме мифа высказываются самые
основные утверждения, имеющие значение необходимого аргумента.