Неточные совпадения
Курчавый
старик, повязанный по волосам лычком, с темною от пота горбатою
спиной, ускорив шаг, подошел к коляске и взялся загорелою рукой за крыло коляски.
За каторжниками враздробь шагали разнообразно одетые темные люди, с узелками под мышкой, с котомками за
спиной; шел высокий
старик в подряснике и скуфье с чайником и котелком у пояса; его посуда брякала в такт кандалам.
Клим Самгин замедлил шаг, оглянулся, желая видеть лицо человека, сказавшего за его
спиною нужное слово; вплоть к нему шли двое: коренастый, плохо одетый
старик с окладистой бородой и угрюмым взглядом воспаленных глаз и человек лет тридцати, небритый, черноусый, с большим носом и веселыми глазами, тоже бедно одетый, в замазанном, черном полушубке, в сибирской папахе.
За
спиною Самгина, толкнув его вперед, хрипло рявкнула женщина, раздалось тихое ругательство, удар по мягкому, а Самгин очарованно смотрел, как передовой солдат и еще двое, приложив ружья к плечам, начали стрелять. Сначала упал, высоко взмахнув ногою, человек, бежавший на Воздвиженку, за ним, подогнув колени, грузно свалился
старик и пополз, шлепая палкой по камням, упираясь рукой в мостовую; мохнатая шапка свалилась с него, и Самгин узнал: это — Дьякон.
Самгин оглянулся: за
спиной его сидела на диване молоденькая девушка и навзрыд плакала, Правдин — исчез, хозяйка магазина внушала седоусому
старику...
Старик поднял руку над плечом своим, четыре пальца сжал в кулак, а большим указал за
спину...
Следующую лошадь выводил худой бодрый
старик, тоже босиком, в полосатых портках и длинной грязной рубахе, с выдающимися на
спине худыми кострецами.
Ответа не было. Привалов поднял глаза и увидел, как седой, сгорбившийся в одну ночь
старик стоял у окна к нему
спиной и тихо плакал.
— Здравствуй, батюшка, милости просим, — медленно раздался за моей
спиной сочный и приятный голос. Я оглянулся: передо мною, в синей долгополой шинели, стоял
старик среднего роста, с белыми волосами, любезной улыбкой и с прекрасными голубыми глазами.
У залива, образованного впадением источника в реку и оттого вечно покрытого мелкой рябью, сидели ко мне
спиной два
старика.
Покамест собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно не бритого лица, на сгорбленную
спину — и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого
старика.
Страшная скука царила в доме, особенно в бесконечные зимние вечера — две лампы освещали целую анфиладу комнат; сгорбившись и заложив руки на
спину, в суконных или поярковых сапогах (вроде валенок), в бархатной шапочке и в тулупе из белых мерлушек ходил
старик взад и вперед, не говоря ни слова, в сопровождении двух-трех коричневых собак.
Анна Павловна, постояв несколько секунд, грузными шагами направляется в девичью, где, заложив руки за
спину, ее ожидает
старик повар в рваной куртке и засаленном переднике.
— Что ж, что в поневе! И все бабы так ходят. Будешь баба, по-бабьему и одеваться будешь. Станешь бабью работу работать, по домашеству
старикам помогать — вот и обойдется у вас. Неужто ж лучше с утра до вечера, не разгибаючи
спины, за пяльцами сидеть?
Окся неожиданно захохотала прямо в лицо Кишкину, а когда он замахнулся на нее, так толкнула его в грудь, что
старик кубарем полетел на траву. Петр Васильич зажал рот, чтобы не расхохотаться во все горло, но в этот момент за его
спиной раздался громкий смех. Он оглянулся и остолбенел: за ним стоял Ястребов и хохотал, схватившись руками за живот.
Но сват уже пятился к дверям, озираясь по сторонам: Окулко был знаменитый разбойник, державший в страхе все заводы. В дверях
старики натолкнулись на дурака Терешку и Парасковею-Пятницу, которых подталкивали в
спину другие.
Пока студенты пили коньяк, пиво и водку, Рамзес все приглядывался к самому дальнему углу ресторанного зала, где сидели двое: лохматый, седой крупный
старик и против него,
спиной к стойке, раздвинув по столу локти и опершись подбородком на сложенные друг на друга кулаки, сгорбился какой-то плотный, низко остриженный господин в сером костюме.
Старик перебирал струны лежавших перед ним гуслей и тихо напевал сиплым, но приятным голосом...
Я подошел к ней и начал ей наскоро рассказывать. Она молча и пытливо слушала, потупив голову и стоя ко мне
спиной. Я рассказал ей тоже, как
старик, умирая, говорил про Шестую линию. «Я и догадался, — прибавил я, — что там, верно, кто-нибудь живет из дорогих ему, оттого и ждал, что придут о нем наведаться. Верно, он тебя любил, когда в последнюю минуту о тебе поминал».
Старик на ходу привычным движением плеча поправил на
спине шарманку и вытер рукавом вспотевшее лицо.
— А я его не узнал было, старика-то, — говорит солдат на уборке тел, за плечи поднимая перебитый в груди труп с огромной раздувшейся головой, почернелым глянцовитым лицом и вывернутыми зрачками, — под
спину берись, Морозка, а то, как бы не перервался. Ишь, дух скверный!»
Марфин хоть и подозревал в своем камердинере наклонность к глубоким размышлениям, но вряд ли это было так:
старик, впадая в задумчивость, вовсе, кажется, ничего не думал, а только прислушивался к разным болестям своим — то в
спине, то в руках, то в ногах.
Евпраксеюшка смотрит направо и налево и улыбается.
Спина — это ее конек. Давеча даже
старик Савельич, повар, и тот загляделся и сказал: ишь ты
спина! ровно плита! И она не пожаловалась на него Порфирию Владимирычу.
Хаджи-Мурат, оправив на себе пистолет за
спиною, подошел к разложенным женщиной подушкам и, запахивая черкеску, сел на них.
Старик сел против него на свои голые пятки и, закрыв глаза, поднял руки ладонями кверху. Хаджи-Мурат сделал то же. Потом они оба, прочтя молитву, огладили себе руками лица, соединив их в конце бороды.
И замолчал, как ушибленный по голове чем-то тяжёлым: опираясь
спиною о край стола, отец забросил левую руку назад и царапал стол ногтями, показывая сыну толстый, тёмный язык. Левая нога шаркала по полу, как бы ища опоры, рука тяжело повисла, пальцы её жалобно сложились горсточкой, точно у нищего, правый глаз, мутно-красный и словно мёртвый, полно налился кровью и слезой, а в левом горел зелёный огонь. Судорожно дёргая углом рта,
старик надувал щёку и пыхтел...
К великому скандалу трех посетителей англичан, Елена хохотала до слез над святым Марком Тинторетта, прыгающим с неба, как лягушка в воду, для спасения истязаемого раба; с своей стороны, Инсаров пришел в восторг от
спины и икр того энергичного мужа в зеленой хламиде, который стоит на первом плане тициановского Вознесения и воздымает руки вослед Мадонны; зато сама Мадонна — прекрасная, сильная женщина, спокойно и величественно стремящаяся в лоно Бога-отца, — поразила и Инсарова и Елену; понравилась им также строгая и святая картина
старика Чима да Конельяно.
Старик, уже не спуская с глаз, смотрел на ясно теперь белевшуюся
спину, около которой рябил Терек.
— В лесу три курочки замордовал, — отвечал
старик, поворачивая к окну свою широкую
спину, на которой заткнутые головками за поясом, пятная кровью черкеску, висели три фазанки. — Али ты не видывал? — спросил он. — Коли хочешь, возьми себе парочку. На! — И он подал в окно двух фазанов. — А что, ты охотник? — спросил он.
Когда потухала вечерняя заря и
старик возвращался домой, слабость и одышка овладевали им пуще прежнего; он с трудом взбирался на крылечко, едва-едва мог разогнуть
спину.
Завтра все окажется, — перебил
старик, медленно поворачиваясь к нему
спиною и направляясь к разложенным на песке вершам.
Показалась давно знакомая Лаптеву широкая, сутулая
спина его отца, Федора Степаныча.
Старик сидел возле прилавка на табурете и разговаривал с покупателем.
Далеко оно было от него, и трудно
старику достичь берега, но он решился, и однажды, тихим вечером, пополз с горы, как раздавленная ящерица по острым камням, и когда достиг волн — они встретили его знакомым говором, более ласковым, чем голоса людей, звонким плеском о мертвые камни земли; тогда — как после догадывались люди — встал на колени
старик, посмотрел в небо и в даль, помолился немного и молча за всех людей, одинаково чужих ему, снял с костей своих лохмотья, положил на камни эту старую шкуру свою — и все-таки чужую, — вошел в воду, встряхивая седой головой, лег на
спину и, глядя в небо, — поплыл в даль, где темно-синяя завеса небес касается краем своим черного бархата морских волн, а звезды так близки морю, что, кажется, их можно достать рукой.
Остановясь за
спиною старого мостовщика, замолчала, приподнялась на носки и через плечо
старика серьезно смотрит, как течет вино в желтую чашу, течет и звучит, точно продолжая ее песню.
Илья полез в карман за кошельком. Но рука его не находила кармана и дрожала так же, как дрожало сердце от ненависти к
старику и страха пред ним. Шаря под полой пальто, он упорно смотрел на маленькую лысую голову, и по
спине у него пробегал холод…
— Стой, молчи! А покамест ты его, мальчишку-то, дай-ка мне, — нечего тут ему делать!.. А мне заместо процента он и послужит… Тряпку поднимет, кость подаст… Всё мне,
старику,
спины не гнуть…
Старик, который ухаживал за мной, оказался доктором. Он тоже черкес, как пастухи и мои кунаки. Он объяснялся со мной только знаками, мазал меня, массировал, перевязывал, и, когда я обращался к нему с вопросами, он показывал мне, что он не понимает и что говорить мне вредно. Это он показывал так: высовывал язык, что-то болтал, потом отрицательно качал головой, ложился на
спину, закрывал глаза, складывал руки на груди, представляя мертвого, и, показывая на язык, говорил...
Горький укор, ядовитое презрение выразились на лице
старика. С шумом оттолкнув от стола свое кресло, он вскочил с него и, заложив руки за
спину, мелкими шагами стал бегать по комнате, потряхивая головой и что-то говоря про себя злым, свистящим шепотом… Любовь, бледная от волнения и обиды, чувствуя себя глупой и беспомощной пред ним, вслушивалась в его шепот, и сердце ее трепетно билось.
— Вы сами боитесь моего отца… — сказал Фома и, повернувшись
спиной к
старику, пошел в глубь сада.
Пароход пристал, люди хлынули волной на пристань. Затертый толпою Маякин на минуту скрылся из глаз и снова вынырнул, улыбаясь торжествующей улыбкой. Фома, сдвинув брови, в упор смотрел на него и подвигался навстречу ему, медленно шагая по мосткам. Его толкали в
спину, навалились на него, теснили — все это еще более возбуждало. Вот он столкнулся со
стариком, и тот встретил его вежливеньким поклоном и вопросом...
Поэтому, когда Евсей видел, что Яшка идёт драться,
Старик бросался на землю, крепко, как мог, сжимал своё тело в ком, подгибая колени к животу, закрывал лицо и голову руками и молча отдавал бока и
спину под кулаки брата.
На полу лежал босой
старик с раскровавленным лицом. Он лежал на
спине и судорожно подергивался…
Несмотря на совершенное неумение держать себя, на смешные позы и еще более смешные жесты одной правой рукой, тогда как левая точно была привязана у него за
спиной, несмотря на положительно дурное исполнение обыкновенных разговоров с своим слугою и бедным
стариком, — Дмитриев в сцене с другом, которому рассказывает свои несчастия, и в примирении с женой выражал столько силы внутреннего чувства, что все зрители, в том числе и я, были совершенно увлечены, и общее восхищение выражалось неистовыми рукоплесканиями.
На нижней ступеньке крылечка, перед домом, сидела Раиса; облокотившись на колени и подперев подбородок скрещенными пальцами, она глядела прямо в упор перед собою; возле нее стояла ее немая сестричка и преспокойно помахивала кнутиком; а перед крыльцом,
спиной ко мне, в изорванном и истасканном камзоле, в подштанниках и с валенками на ногах, болтая локтями и кривляясь, семенил на месте и подпрыгивал
старик Латкин.
Но холодная вода начала действовать. Помогло и то, что дежурный надзиратель, все тот же
старик, несколько раз лекарственно ударил Янсона по голове. И это ощущение жизни действительно прогнало смерть, и Янсон открыл глаза, и остальную часть ночи, с помутившимся мозгом, крепко проспал. Лежал на
спине, с открытым ртом, и громко, заливисто храпел; и между неплотно закрытых век белел плоский и мертвый глаз без зрачка.
— Наша, — согласно кричали кожевники, тоже не трезвые, и, встречая ткачей, врагов своих, затевали с ними драки, ударили палкой доктора Яковлева, бросили в Оку
старика аптекаря; Житейкин долго гонялся по городу за сыном его, дважды разрядил вслед ему ружьё, но — не попал, а только поранил дробью
спину портного Брускова.
Программа преступных действий у Сганареля была та же самая, как и у всех прочих: для первоученки он взял и оторвал крыло гусю; потом положил лапу на
спину бежавшему за маткою жеребенку и переломил ему
спину; а наконец: ему не понравились слепой
старик и его поводырь, и Сганарель принялся катать их по снегу, причем пооттоптал им руки и ноги.
Заложив руки за
спину, Савелий несколько времени переминался с ноги на ногу, не зная, с чего ловчее начать. Ожигов сел на стул, уперся по-старчески руками о колени и, склонив голову немного набок, приготовился слушать. Когда Савелий начал свой рассказ,
старик сосал бескровные сухие губы и в такт рассказа покачивал головой.
— Да оно, пожалуй, и теперь не кончилось… Видел ведь я сегодня Марфу-то Ивановну… узнала меня… улыбнулась по-своему, а у меня мурашки по
спине, захолонуло на душе… и опять: «Вася, такой-сякой… зачем пьешь?..» Ну, разное говорила. Смеется над
стариками, которые увязались за ней. И про своего-то орла сказывала… обошел ее, пес, кругом обошел; как собачка, бегает за ним. Понимаешь, себя совсем потеряла.
— Да, да… Извините
старика… Чепухенция… Да… Тяжело спускаясь вниз по лестнице, растопырив руки для равновесия и показывая мне свою жирную громадную
спину и красный затылок, он давал неприятное впечатление какого-то краба.
Опять стало тихо. В избе всегда плохо спали; каждому мешало спать что-нибудь неотвязчивое, назойливое:
старику — боль в
спине, бабке — заботы и злость, Марье — страх, детям — чесотка и голод. И теперь тоже сон был тревожный: поворачивались с боку на бок, бредили, вставали напиться.
— Да ты ниже кланяйся, старый хрен! Всю жизнь
спину гнул, а не изловчился на этом! — подхватил Петр, нагибая
старику голову.