Неточные совпадения
Солнце только что поднялось над
сплошным белым облаком, покрывающим восток, и вся окрестность озарилась спокойно-радостным
светом.
При самом ее начале, направо от дороги, под двумя развесистыми березами, находилась мелочная лавочка; окна в ней уже были все заперты, но широкая полоса
света падала веером из растворенной двери на притоптанную траву и била вверх по деревьям, резко озаряя беловатую изнанку
сплошных листьев.
Атмосфера словно арестантским чем-то насыщена,
света нет, голосов не слыхать;
сплошные сумерки, в которых витают какие-то вялые существа.
Идешь
сплошной линией освещенных ресторанов; потребитель на тротуары высыпал; повсюду — гул мужских и женских голосов; повсюду —
свет, движение, довольство…
По пути нам попадались те же кучки бурлаков, которые росли и увеличивались с каждым шагом, пока не перешли в
сплошную движущуюся массу. Эти лохмотья, изможденные лица, пасмурные взгляды и усталые движения совсем не гармонировали с ликующим солнечным
светом и весенним теплом, которое гнало с гор веселые, говорливые ручьи.
Внизу сгустился мрак, и черные тени залегли по глубоким лугам; горы и лес слились в темные
сплошные массы; а вверху, в голубом небе, как алмазная пыль, фосфорическим
светом горят неисчислимые миры.
Ослепительная фиолетовая трещина расколола тьму, и ночь содрогнулась удар грома оглушил землю. Панический, долгий грохот рычал, ворочался, ревел, падал. Снова холодный огонь молний зажмурил глаза Аяна; открыв их, он видел еще в беснующейся темноте залитый мгновенным
светом пролив, превращенный в
сплошную оргию пены и водяных пропастей. Вал поднял шлюпку, бросил, вырвал одно весло — Аян вздрогнул.
В казарме гомон. Четыре длинных, сквозных комнаты еле освещены коптящим красноватым
светом четырех жестяных ночников, висящих в каждом взводе у стены ручкой на гвоздике. Посередине комнат тянутся в два ряда
сплошные нары, покрытые сверху сенниками. Стены выбелены известкой, а снизу выкрашены коричневой масляной краской. Вдоль стен стоят в длинных деревянных стойках красивыми, стройными рядами ружья; над ними висят в рамках олеографии и гравюры, изображающие в грубом, наглядном виде всю солдатскую науку.
Море шумело далеко внизу, ветер становился свежее. Английский пароход вышел из полосы лунного
света, и она блестела,
сплошная, и переливалась тысячами матово-блестящих всплесков, уходя в бесконечную морскую даль и становясь все ярче и ярче. Не хотелось встать со скамьи, оторваться от этой картины и идти в тесный номер гостиницы, в котором остановился Василий Петрович. Однако было уже поздно; он встал и пошел вдоль по бульвару.
Разъезжались. Было три часа ночи. Я нашим сказал, что пойду пешком, и они уехали. А я пошел бродить по улицам. Пустынны тульские улицы ночью, на них часто раздевают одиноких пешеходов. Но ни о чем я этом не думал. Такое счастье было в душе, что казалось, лопнет душа, не выдержит; шатало меня, как пьяного. Небо было в
сплошных облаках, за ними скрывался месяц, и прозрачный белый
свет без теней был кругом и снег. И грудь глубоко вдыхала легко-морозный февральский воздух.
Мы пошли пешком впереди паровоза, и от нас на полотно легла
сплошная длинная тень, и была она не черная, а смутно-красная от тихого, неподвижного
света, который молчаливо стоял в разных концах черного неба.
Покамест сотский их отыскивал, мы пошли в сад. Сад огромный, версты на полторы тянется он по венцу горы, а по утесам спускается до самой Волги. Прямые аллеи, обсаженные вековыми липами, не пропускающими
света божьего, походили на какие-то подземные переходы. Местами, где стволы деревьев и молодых побегов срослись в
сплошную почти массу, чуть не ощупью надо было пробираться по сырым грудам обвалившейся суши и листьев, которых лет восемьдесят не убирали в запущенном саду.
Одновременно с тем, как у нас читали приспособленную для нас часть «творения» Тюнена, в качестве художественной иллюстрации к этой книге обращалась печатная картинка, на которой был изображен темный загон, окруженный стеною, в которой кое-где пробивались трещинки, и через них в
сплошную тьму сквозили к нам слабые лучи
света.
И вот мне вспомнились тогда те молоденькие любительницы театра, которые представляют себе сцену
сплошным веселым праздником искусства, наполненным блеском, цветами и
светом.
При тусклом
свете огарка и красной лампадки картины представляли из себя одну
сплошную полосу, покрытую черными кляксами; когда же изразцовая печка, желая петь в один голос с погодой, с воем вдыхала в себя воздух, а поленья, точно очнувшись, вспыхивали ярким пламенем и сердито ворчали, тогда на бревенчатых стенах начинали прыгать румяные пятна, и можно было видеть, как над головой спавшего мужчины вырастали то старец Серафим, то шах Наср-Эддин, то жирный коричневый младенец, таращивший глаза и шептавший что-то на ухо девице с необыкновенно тупым и равнодушным лицом…
Эту
сплошную тучу перерезывают порой лучи
света, лучи искреннего раскаяния в прошлом, лучи светлой надежды на будущее, но мрак, страшный мрак этого прошлого борется с этими проблесками
света, и в этой борьбе, кажется, сгущается вокруг нее еще сильнее, еще тяжелей ложится на ее душу, давит ее, и со дня на день невыносимее становится жить ей, особенно, когда гнетущие воспоминания так ясно и рельефно восстают перед нею, как теперь…