Неточные совпадения
Карл Иваныч одевался в другой комнате, и через классную пронесли к нему синий фрак и еще какие-то белые принадлежности.
У двери, которая вела вниз, послышался голос одной из
горничных бабушки; я вышел, чтобы узнать, что ей нужно. Она держала на руке туго накрахмаленную манишку и сказала мне, что она принесла ее для Карла Иваныча и что ночь не спала для того, чтобы успеть вымыть ее ко времени. Я взялся передать манишку и
спросил, встала ли бабушка.
У Варавки болели ноги, он стал ходить опираясь на палку. Кривыми ногами шагал по песку Иван Дронов, нелюдимо посматривая на взрослых и детей, переругиваясь с
горничными и кухарками. Варавка возложил на него трудную обязанность выслушивать бесконечные капризы и требования дачников. Дронов выслушивал и каждый вечер являлся к Варавке с докладом. Выслушав угрюмое перечисление жалоб и претензий, дачевладелец
спрашивал, мясисто усмехаясь в бороду...
— Вижу — скромный огонек
у вас,
спросил горничную: чужих — нет? Нет. Ну, я и осмелился.
— Найди
горничную,
спроси у нее белье, — командовал Макаров.
Дверь открыла пожилая
горничная в белой наколке на голове, в накрахмаленном переднике; лицо
у нее было желтое, длинное, а губы такие тонкие, как будто рот зашит, но когда она
спросила: «Кого вам?» — оказалось, что рот
у нее огромный и полон крупными зубами.
Клим покорно ушел, он был рад не смотреть на расплющенного человека. В поисках
горничной, переходя из комнаты в комнату, он увидал Лютова; босый, в ночном белье, Лютов стоял
у окна, держась за голову. Обернувшись на звук шагов, недоуменно мигая, он
спросил, показав на улицу нелепым жестом обеих рук...
— Катя, навели мосты? — проснувшись в то же утро,
спросила Ольга
у своей
горничной.
— Кто
у барышни? —
спросил Половодов, загораживая дорогу и стараясь ухватить двумя пальцами
горничную за подбородок с ямочкой посредине.
Галлюцинация продолжалась до самого утра, пока в кабинет не вошла
горничная. Целый день потом доктор просидел
у себя и все время трепетал: вот-вот войдет Прасковья Ивановна. Теперь ему начинало казаться, что в нем уже два Бубнова: один мертвый, а другой умирающий, пьяный, гнилой до корня волос. Он забылся, только приняв усиленную дозу хлоралгидрата. Проснувшись ночью, он услышал, как кто-то хриплым шепотом
спросил его...
Сначала заглядывали к нам, под разными предлогами,
горничные девчонки и девушки, даже дворовые женщины, просили
у нас «поцеловать ручку», к чему мы не были приучены и потому не соглашались, кое о чем
спрашивали и уходили; потом все совершенно нас оставили, и, кажется, по приказанью бабушки или тетушки, которая (я сам слышал) говорила, что «Софья Николавна не любит, чтоб лакеи и девки разговаривали с ее детьми».
—
Горничные девицы, коли не врут, балтывали… — проговорил он, горько усмехнувшись. — И все бы это, сударь, мы ему простили, по пословице: «Вдова — мирской человек»; но, батюшка, Яков Васильич!.. Нам барышни нашей тут жалко!.. — воскликнул он, прижимая руку к сердцу. — Как бы теперь старый генерал наш знал да ведал, что они тут дочери его единородной не поберегли и не полелеяли ее молодости и цветучести… Батюшка! Генерал
спросит у них ответа на страшном суде, и больше того ничего не могу говорить!
Неужели служанки заменили ему меня?» —
спрашивала она себя мысленно, хотя это казалось ей совершенно невозможным, потому что в услужении
у нее были те же дне крепостные рабыни:
горничная Агаша и кухарка Семеновна, до того старые и безобразные, что на них взглянуть даже было гадко.
Вознамерившись последнее обстоятельство разузнать поподробнее, Крапчик решил мысленно, что обо все этом пока нечего много беспокоиться; но между тем прошел день, два, три, Катрин все сидела
у себя наверху и не сходила вниз ни чай пить, ни обедать, так что Крапчик
спросил, наконец, ее
горничную: «Что такое с барышней?» Та отвечала, что барышня больна.
Князь и Елена в этот самый день именно и недоумевали, каким образом им пригласить священников крестить их ребенка: идти для этого к ним князю самому —
у него решительно не хватало духу на то, да и Елена находила это совершенно неприличным; послать же
горничную звать их — они, пожалуй, обидятся и не придут. Пока Елена и князь решали это, вдруг к ним в комнату вбежала кухарка и доложила, что маменька Елены Николаевны приехала и
спрашивает: «Примут ли ее?».
Теперь о Кате. Она бывает
у меня каждый день перед вечером, и этого, конечно, не могут не заметить ни соседи, ни знакомые. Она приезжает на минутку и увозит меня с собой кататься.
У нее своя лошадь и новенький шарабан, купленный этим летом. Вообще живет она на широкую ногу: наняла дорогую дачу-особняк с большим садом и перевезла в нее всю свою городскую обстановку, имеет двух
горничных, кучера… Часто я
спрашиваю ее...
— Где барыня? —
спросил Приимков
у попавшейся нам навстречу
горничной.
И вышел трубку себе
спросить.
У него, знаете, на вечерах заведено было по-модному — сигары и папиросы курить, а трубки убирались в задние комнаты; только вижу я, что
горничные что-то суются, а больше всех Марья Алексеевна.
Спрашиваю ее...
У затворенных дверей комнаты стоял муж больной и пожилая женщина. На диване сидел священник, опустив глаза и держа что-то завернутым в епитрахили. В углу, в вольтеровском кресле, лежала старушка — мать больной — и горько плакала. Подле нее
горничная держала на руке чистый носовой платок, дожидаясь, чтобы старушка
спросила его; другая чем-то терла виски старушки и дула ей под чепчик в седую голову.
— Дома Иван Алексеевич Пирожков? —
спрашивала Тася Долгушина
у толстенькой хорошенькой
горничной в сенях меблированных комнат мадам Гужо.
— Где Таня? —
спросил Иннокентий Антипович
у встретившейся
горничной.
— Дома? —
спросил он
у отворившей ему
горничной.