Неточные совпадения
Не загляни автор поглубже ему
в душу, не шевельни на дне ее того, что ускользает и
прячется от света, не обнаружь сокровеннейших мыслей, которых никому другому не вверяет человек, а покажи его таким, каким он показался всему городу, Манилову и другим людям, и все были бы радешеньки и приняли бы его за интересного человека.
Напротив, крепость чувствовала такой страх, что
душа ее
спряталась в самые пятки.
В дальнем углу залы, почти
спрятавшись за отворенной дверью буфета, стояла на коленях сгорбленная седая старушка. Соединив руки и подняв глаза к небу, она не плакала, но молилась.
Душа ее стремилась к богу, она просила его соединить ее с тою, кого она любила больше всего на свете, и твердо надеялась, что это будет скоро.
Скорее
в обморок, теперь оно
в порядке,
Важнее давишной причина есть тому,
Вот наконец решение загадке!
Вот я пожертвован кому!
Не знаю, как
в себе я бешенство умерил!
Глядел, и видел, и не верил!
А милый, для кого забыт
И прежний друг, и женский страх и стыд, —
За двери
прячется, боится быть
в ответе.
Ах! как игру судьбы постичь?
Людей с
душой гонительница, бич! —
Молчалины блаженствуют на свете!
— Какая штучка началась, а? Вот те и хи-хи! Я ведь шел с ним, да меня у Долгоруковского переулка остановил один эсер, и вдруг — трах! трах! Сукины дети! Даже не подошли взглянуть — кого перебили, много ли? Выстрелили и
спрятались в манеж. Так ты, Самгин, уговори! Я не могу! Это, брат, для меня — неожиданно… непонятно! Я думал, у нее — для
души — Макаров… Идет! — шепнул он и отодвинулся подальше
в угол.
Но приват-доцент Ярченко уперся и казался по-настоящему рассерженным, хотя, быть может, он и сам не знал, что
пряталось у него
в каком-нибудь темном закоулке
души
Но для того, чтобы убедиться
в этом, мне пришлось пережить много тяжелых лет, многое сломать
в душе своей, выбросить из памяти. А
в то время, когда я впервые встретил учителей жизни среди скучной и бессовестной действительности, — они показались мне людьми великой духовной силы, лучшими людьми земли. Почти каждый из них судился, сидел
в тюрьме, был высылаем из разных городов, странствовал по этапам с арестантами; все они жили осторожно, все
прятались.
— Тело у нас — битое, а
душа — крепка и не жила ещё, а всё
пряталась в лесах, монастырях,
в потёмках,
в пьянстве, разгуле, бродяжестве да
в самой себе. Духовно все мы ещё подростки, и жизни у нас впереди — непочат край. Не робь, ребята, выкарабкивайся! Встанет Русь, только верь
в это, верою всё доброе создано, будем верить — и всё сумеем сделать.
— Она охотно согласилась с ним, и почти с первых слов они вступили
в бой друг с другом: девушка яростно защищала церковь как место, где замученный человек может отдохнуть
душою, где, пред лицом доброй мадонны, — все равны и все равно жалки, несмотря на разность одежды; он возражал, что не отдых нужен людям, а борьба, что невозможно гражданское равенство без равенства материальных благ и что за спиной мадонны
прячется человек, которому выгодно, чтобы люди были несчастны и глупы.
«Всё видит, а — допускает!..» — думал он хмуро, чувствуя, что
душа его заплуталась
в неразрешимом противоречии. Шёл к Олимпиаде и
в её объятиях
прятался от своих дум, тревог.
Да, вы много читаете, и на вас ловко сидит европейский фрак, но все же с какою нежною, чисто азиатскою, ханскою заботливостью вы оберегаете себя от голода, холода, физического напряжения, от боли и беспокойства, как рано ваша
душа спряталась в халат, какого труса разыграли вы перед действительною жизнью и природой, с которою борется всякий здоровый и нормальный человек.
Тяжелый сон опять; сад
в доме сумасшедших;
душа больна, и над всем преобладает одно желанье —
спрятаться, бежать куда-то, а из кустов ей все кивает кто-то и говорит ей: «Здравствуй! здравствуй!» Опять жужжат полозья; и вдруг дребезжит разбитое окно; стук, треск, хаос кругом, и снова Ида.
— Боюсь я кротких людей, которые благочестивые! Буйный человек сразу виден, и всегда есть время
спрятаться от него, а кроткий ползет на тебя невидимый, подобный коварному змею
в траве, и вдруг ужалит
в самое открытое место
души. Боюсь кротких…
В этой красоте, волнующей
душу восторгом живым,
спрятались чёрные люди
в длинных одеждах и гниют там, проживая пустые дни без любви, без радостей,
в бессмысленном труде и
в грязи.
— По-моему — про
душу тот болтает, у кого ума ни зерна нет! Ему говорят: вот как делай! А он:
душа не позволяет или там — совесть… Это все едино — совесть али
душа, лишь бы от дела отвертеться! Один верит, что ему все запрещено, —
в монахи идет, другой — видит, что все можно, — разбойничает! Это — два человека, а не один! И нечего путать их. А чему быть, то — будет сделано… надо сделать — так и совесть под печку
спрячется и
душа в соседи уйдет.
Мне вспомнилась пророческая вражда Степана и его отзыв о хитрости работника. А между тем я и теперь был уверен, что роль Тимохи была, как всегда, пассивная: наверное, Маруся просто женила его на себе… Изломанная, смятая какой-то бурей, она стремилась восстановить
в себе женщину и хозяйку. Для этого ей нужно было ее хозяйство, весь этот уголок. Для хозяйства нужен хозяин. Все это — лишь внешняя оболочка,
в которую, как улитка,
пряталась больная женская
душа.
Когда опускается пыль,
И
прячутся красные Слухи
В полдневные норы свои,
Рождается музыка
в море,
Под ветром свежеет
душа.
— Я сейчас же догадался, что это кровь… пошел на кухню и рассказал нашим; те подстерегли и видели, как он ночью сушил
в саду поддевку. Ну, известно, испужались. Зачем ему мыть, ежели он не виноват? Стало быть, крива
душа, коли
прячется… Думали мы, думали и потащили его к вашему благородию… Его тащим, а он пятится и
в глаза плюет. Зачем ему пятиться, ежели он не виноват?
Я взглянул
в указанном направлении и, действительно, увидел собаку. Она сидела на противоположном берегу и, насторожив уши, внимательно смотрела на нас. На
душе у меня сразу отлегло. Значит, туземцы не ушли, а
спрятались где-то
в кустах. Тогда я вышел на берег и закричал...
Хрущов. Нельзя обо всем говорить… нельзя! Великолепная моя, я многого не понимаю
в людях. B человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и
душа, и мысли… Часто я вижу прекрасное лицо и такую одежду, что кружится голова от восторга, но
душа и мысли — боже мой! B красивой оболочке
прячется иногда
душа такая черная, что не затрешь ее никакими белилами… Простите мне, я волнуюсь… Ведь вы мне бесконечно дороги…
Я сказал: для меня этот мальчик теперь почти совсем чужой. Пожалуй, это не совсем верно. Не знаю, испытывают ли что-нибудь похожее другие, но у меня так: далеко
в глубине
души,
в очень темном ее уголке,
прячется сознание, что я все тот же мальчик Витя Смидович; а то, что я — «писатель», «доктор», что мне скоро шестьдесят лет, — все это только нарочно; немножко поскрести, — и осыплется шелуха, выскочит маленький мальчик Витя Смидович и захочет выкинуть какую-нибудь озорную штуку самого детского размаха.
О, если бы этот самодовольный щенок знал, какую бурю гнева поднял он
в моей
душе, — он завизжал бы от страха и
спрятался под кровать.
Морозило. Солдаты, сжимая винтовки, пристально вглядывались
в темноту. Было очень тихо. И звезды — густые, частые — мигали
в небе, как они мигают, только когда на земле все спят. Казалось, вот-вот прекрасною, прозрачною тенью пронесется молчаливая
душа ночи, — спокойно пронесется над самою землею, задевая за сухую траву, без боязни попасть под людские взгляды. А
в этой земле повсюду
прятались насторожившиеся люди и зорко вглядывались
в темноту.