Неточные совпадения
Дул ветер, окутывая вокзал холодным дымом, трепал афиши на
стене, раскачивал опаловые, жужжащие пузыри электрических фонарей на путях. Над нелюбимым городом колебалось мутно-желтое зарево, в сыром воздухе плавал угрюмый шум, его разрывали тревожные свистки маневрирующих паровозов.
Спускаясь по скользким ступеням, Самгин поскользнулся, схватил чье-то плечо; резким движением стряхнув его руку, человек круто обернулся и вполголоса, с удивлением сказал...
В помещение под вывеской «Магазин мод» входят, осторожно и молча, разнообразно одетые, но одинаково смирные люди, снимают верхнюю одежду, складывая ее на прилавки, засовывая на пустые полки; затем они, «гуськом» идя друг за другом,
спускаются по четырем ступенькам в большую, узкую и длинную комнату, с двумя окнами в ее задней
стене, с голыми
стенами, с печью и плитой в углу, у входа: очевидно — это была мастерская.
Чертопханов снова обратился к Вензору и положил ему кусок хлеба на нос. Я посмотрел кругом. В комнате, кроме раздвижного покоробленного стола на тринадцати ножках неровной длины да четырех продавленных соломенных стульев, не было никакой мебели; давным-давно выбеленные
стены, с синими пятнами в виде звезд, во многих местах облупились; между окнами висело разбитое и тусклое зеркальце в огромной раме под красное дерево.
По углам стояли чубуки да ружья; с потолка
спускались толстые и черные нити паутин.
Внутри их
по стенам в виде барельефов
спускаются натеки, рядом с которыми блестят друзы горного хрусталя и весьма крупные кристаллы известкового шпата.
Но в самый разгар моих литературных упражнений матушка вскочила как ужаленная. Я взглянул инстинктивно на
стену и тоже обомлел: мне показалось, что она шевелится, как живая. Тараканы и клопы повылезли из щелей и, торопясь и перегоняя друг друга,
спускались по направлению к полу. Некоторые взбирались на потолок и сыпались оттуда градом на стол, на лавки, на пол…
Не входя в рассуждение о неосновательности причин, для которых выжигают сухую траву и жниву, я скажу только, что палы в темную ночь представляют великолепную картину: в разных местах то
стены, то реки, то ручьи огня лезут на крутые горы,
спускаются в долины и разливаются морем
по гладким равнинам.
В зале
по стенам горели в простенках между окнами трехлапые бра, а с потолка
спускалась люстра с хрустальными дрожащими подвесками.
Вошли в какой-то двор, долго шагали в глубину его, спотыкаясь о доски, камни, мусор, потом
спустились куда-то
по лестнице. Климков хватался рукой за
стены и думал, что этой лестнице нет конца. Когда он очутился в квартире шпиона и при свете зажжённой лампы осмотрел её, его удивила масса пёстрых картин и бумажных цветов; ими были облеплены почти сплошь все
стены, и Мельников сразу стал чужим в этой маленькой, уютной комнате, с широкой постелью в углу за белым пологом.
Тогда только что приступили к работам
по постройке канала. Двое рабочих подняли на улице железную решетку колодца, в который стекают вода и нечистоты с улиц. Образовалось глубокое, четырехугольное, с каменными, покрытыми грязью
стенами отверстие, настолько узкое, что с трудом в него можно было опуститься. Туда спустили длинную лестницу. Один из рабочих зажег бензиновую лампочку и, держа ее в одной руке, а другой придерживаясь за лестницу, начал
спускаться.
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль
по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает в глубокой яме, как уж в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до
стены; все три хода ведут, по-видимому, в разные стороны, сначала довольно круто
спускаясь вниз, потом
по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится
по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет в
стенах своих четыре впадины в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением, в
стене, пробирается вдоль
по ней и наконец, скрываясь в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Оборвавшись после первой попытки, с оборванными ногтями, окровавленными руками и коленями, он стал искать удобного места. Там, где ограда сходилась со
стеной мертвецкой, из нее и из
стены выпало несколько кирпичей. Больной нащупал эти впадины и воспользовался ими. Он влез на ограду, ухватился за ветки вяза, росшего
по ту сторону, и тихо
спустился по дереву на землю.
Они
спустились вниз
по лестнице, как будто в погреб, и долго-долго шли
по разным переходам и коридорам, которых прежде Алеша никогда не видывал. Иногда коридоры эти так были низки и узки, что Алеша принужден был нагибаться. Вдруг вошли они в залу, освещенную тремя большими хрустальными люстрами. Зала была без окошек, и
по обеим сторонам висели на
стенах рыцари в блестящих латах, с большими перьями на шлемах, с копьями и щитами в железных руках.
Опять
спустились они с лестницы, ходили
по переходам и коридорам и пришли в ту же залу, освещенную тремя хрустальными люстрами. Те же рыцари висели на
стенах, и опять, когда приблизились они к двери из желтой меди, два рыцаря сошли со
стены и заступили им дорогу. Казалось, однако, что они не так сердиты были, как накануне; они едва тащили ноги, как осенние мухи, и видно было, что они через силу держали свои копья.
Рассказав все это, Гуль-Гуль показала мне потайную дверцу, которая вела из моей тюрьмы в ее временное убежище, оказавшееся крошечной комнаткой, которая служила когда-то, скорее всего, кладовой, а теперь была окончательно заброшена обитателями замка. Керим доставлял ей съестные припасы. За водой же Гуль-Гуль
спускалась прямо к Тереку —
по уступам полуразрушенной
стены.
Володя
спустился в кают-компанию и подошел к старшему офицеру, который сидел на почетном месте, на диване, на конце большого стола,
по бокам которого на привинченных скамейках сидели все офицеры корвета.
По обеим сторонам кают-компании были каюты старшего офицера, доктора, старшего штурмана и пяти вахтенных начальников. У
стены, против стола, стояло пианино. Висячая большая лампа светила ярким веселым светом.
Обошли кругом. Взвилась в небо ракета… И с кремлевской
стены раздался грохот пушки. Несколько минут не простыл воздух от сотрясений меди и пороха… Толпа забродила
по площади, начала кочевать
по церквам,
спускаться и подниматься на Ивана Великого; заслышался гул разговора, как только смолк благовест.
Вот и солнышко встало и заиграло лучом
по занавесям, в горницу пробралось, скользнуло
по стене,
по лежанке,
по морщинистому лицу спящей Панкратьевны. Заворочалась старушка, глаза раскрыла, зевнула раза три, осенив свой рот крестным знамением, и стала
спускаться с лежанки.
Еще раз посмотрели они на всепожирающее пламя, длинными языками лезшее вверх
по стенам, вышли на волю другим выходом и вскоре
по уцелевшей полуразвалившейся лестнице
спустились вниз.
Мигом стрелки рассыпались
по краю рва и, под прикрытием их выстрелов, русские
спустились в ров, приставили к
стенам лестницы и полезли на вал.
Сразу стало так сыро, холодно и неуютно, как будто Павел
спустился на дно обширного погреба, где воздух неподвижен и тяжел и
по скользким высоким
стенам ползают мокрицы.