Неточные совпадения
Лидия
стала бесноваться, тогда ей сказали, что Игорь отдан в такое строгое училище, где начальство не позволяет мальчикам переписываться даже с их
родственниками.
— А может быть — втрое. Да-с.
Родственников — нет.
Стало быть: имеем выморочное имущество, кое, по законам империи нашей, отходит в казну. Это очень волнует некоторых… людей со вкусом к жизни.
— Нет, сам-то ты не стоишь совета. Что я тебе даром-то
стану советовать? Вон спроси его, — прибавил он, указывая на Алексеева, — или у
родственника его.
— Эх, ты! Не знаешь ничего. Да все мошенники натурально пишут — уж это ты мне поверь! Вот, например, — продолжал он, указывая на Алексеева, — сидит честная душа, овца овцой, а напишет ли он натурально? — Никогда. А
родственник его, даром что свинья и бестия, тот напишет. И ты не напишешь натурально!
Стало быть, староста твой уж потому бестия, что ловко и натурально написал. Видишь ведь, как прибрал слово к слову: «Водворить на место жительства».
Потом вдруг круто поворотила разговор на самого учителя и
стала расспрашивать, кто он, что он, какие у него
родственники, имеют ли состояние, как он живет, как думает жить; учитель отвечал коротко и неопределенно, что
родственники есть, живут в провинции, люди небогатые, он сам живет уроками, останется медиком в Петербурге; словом сказать, из всего этого не выходило ничего.
Дивиться,
стало быть, нечему, что одним добрым утром у крестьян Даровской волости Котельнического уезда отрезали землю вплоть до гуменников и домов и отдали в частное владение купцам, купившим аренду у какого-то
родственника графа Канкрина.
А. Ф. Стрельцов из любопытства посмотреть, как бегут его лошади, попал на бега впервые и заинтересовался ими. Жизнь его, дотоле молчаливая, наполнилась спортивными разговорами. Он
стал ездить каждый беговой день на своей лошадке. Для ухода за лошадью дворник поставил своего родственника-мальчика, служившего при чьей-то беговой конюшне.
Дешерт
стал одеваться, крича, что он умрет в дороге, но не останется ни минуты в доме, где смеются над умирающим
родственником. Вскоре лошади Дешерта были поданы к крыльцу, и он, обвязанный и закутанный, ни с кем не прощаясь, уселся в бричку и уехал. Весь дом точно посветлел. На кухне говорили вечером, каково-то у такого пана «людям», и приводили примеры панского бесчеловечья…
— Греческий язык писал… Милый наш
родственник, значит, Харченко. Он на почте заказным письмом отправлял
статью, — ну, и вызнали, куда и прочее. И что только человеку нужно? А главное, проклятый хохол всю нашу фамилию осрамил… Добрые люди будут пальцами указывать.
— Ведь вот… Иван-то Петрович покойному Николаю Андреевичу Павлищеву
родственник… ты ведь искал, кажется, родственников-то, — проговорил вполголоса князю Иван Федорович, вдруг очутившийся подле и заметивший чрезвычайное внимание князя к разговору. До сих пор он занимал своего генерала-начальника, но давно уже замечал исключительное уединение Льва Николаевича и
стал беспокоиться; ему захотелось ввести его до известной степени в разговор и таким образом второй раз показать и отрекомендовать «высшим лицам».
Их отцы и
родственники на меня рассердились все, потому что дети наконец без меня обойтись не могли и всё вокруг меня толпились, а школьный учитель даже
стал мне наконец первым врагом.
— Вот так уважил… Что же это такое, баушка Лукерья? На печи проезду не
стало мне от
родственников… Ежели такие ваши речи, так я возьму Оксю-то назад.
Ермошка любил, когда его ругали, а чтобы потешиться, подстегнул лошадь веселых
родственников, и они чуть не свалились вместе с седлом. Этот маленький эпизод несколько освежил их, и они опять запели во все горло про сибирского генерала. Только подъезжая к Балчуговскому заводу, Яша начал приходить в себя: хмель сразу вышибло. Он все чаще и чаще
стал пробовать свой затылок…
Через неделю, когда доктор очень уж
стал опасаться за жизнь больного, она расспросила людей, кто у Павла Михайлыча ближайшие
родственники, — и когда ей сказали, что у него всего только и есть сестра — генеральша Эйсмонд, а Симонов, всегда обыкновенно отвозивший письма на почту, сказал ей адрес Марьи Николаевны, Катишь не преминула сейчас же написать ей письмо и изложила его весьма ловко.
Но Коронат приходил не больше двух-трех раз в год, да и то с таким видом, как будто его задолго перед тем угнетала мысль:"И создал же господь бог
родственников, которых нужно посещать!"Вообще это был молодой человек несообщительный и угрюмый; чем старше он
становился, тем неуклюжее и неотесаннее делалась вся его фигура.
Их скромно сопровождала знакомая уж нам фигура Прохорова, который был один из претендующих
родственников и который на этот раз не горланил, как некогда в земском суде, а смиренно, держа под мышкой ваточную фуражку,
стал было у притолоки; но губернатор движением головы предложил ему сесть, и Прохоров, щепетильно и едва касаясь краешка, уселся на отдаленное кресло.
У него, по смерти отдаленного
родственника, оказалось несколько тысяч рублей — и он решился прожить их за границею, перед поступлением на службу, перед окончательным возложением на себя того казенного хомута, без которого обеспеченное существование
стало для него немыслимым.
— Ставрогин, — начала хозяйка, — до вас тут кричали сейчас о правах семейства, — вот этот офицер (она кивнула на
родственника своего, майора). И, уж конечно, не я
стану вас беспокоить таким старым вздором, давно порешенным. Но откуда, однако, могли взяться права и обязанности семейства в смысле того предрассудка, в котором теперь представляются? Вот вопрос. Ваше мнение?
— Князь тут ни в чем не виноват, поверьте мне! —
стал его убеждать Углаков. — Он человек благороднейшего сердца, но доверчив, это — правда; я потом говорил об этом же деле с управляющим его канцелярией, который
родственник моей жене, и спрашивал его, откуда проистекает такая милость князя к Тулузову и за что? Тот объяснил, что князь главным образом полюбил Тулузова за ловкую хлебную операцию; а потом у него есть заступник за Тулузова, один из любимцев князя.
Мошка согласился с радостью, но выговорил, чтобы сверх похлебки из фасоли, которою он в качестве бедного
родственника исключительно питался, ему давали ежедневно еще по две головки чесноку. Мало того, он до такой степени распалился ревностью, что
стал приставать к рабочим, чтоб они при встрече с ним показывали свиное ухо, что последние охотно и исполняли.
Наконец, родовые багровские крестьяне, переведенные вместе с бактеевскими из Симбирской губернии в Парашино, имевшие
родственников в Новом Багрове,
стали приезжать туда и рассказывать про барина страшные вести.
Да вот хоть при пострижении в иноки Василья Шуйского: он один его отстаивал, и когда Шуйский не
стал отвечать во время обряда и
родственник мой, князь Василий Туренин, произносил за него все обеты, то знаешь ли, что сделал Гермоген?
Несчастливцев. Тетушка, поздравляю! Замуж выходите? Время, тетушка, время! И для вас хорошо, и для
родственников приятно. Это делает вам честь, а нам удовольствие. Я, с своей стороны, очень рад и одобряю ваш союз. (Обращаясь к дверям.) Господа, что же вы
стали!
Аксюша. Братец, не сочтите меня за обманщицу, за бедную родственницу-попрошайку! Братец, мы жили с маменькой очень бедно; я была ребенком, но я ни разу не поклонилась, ни разу не протянула руки богатым
родственникам; я работала. Теперь, братец, только вас одного я прошу, и то ночью, благо не видно стыда на щеках моих: братец, вы богаты, одиноки, дайте мне счастье, дайте мне жизнь. (
Становится на колени.)
Мрачно, грустно, задумчиво было лицо старика, когда, взглянув в последний раз на реку,
стал он подыматься по площадке; он точно нес на плечах своих гроб ближайшего
родственника, которого много любил при жизни.
Шествие обогнуло избу и медленно
стало подниматься в гору. Вскоре все исчезло; один только гроб долго еще виднелся под темною линиею высокого берегового хребта и, мерно покачиваясь на плечах
родственников, как словно посылал прощальные поклоны Оке и площадке…
Однако ж, кажется, я увлекся в политико-экономическую сферу, которая в письмах к
родственникам неуместна… Что делать! такова уж слабость моя! Сколько раз я сам себе говорил: надо построже за собой смотреть! Ну, и смотришь, да проку как-то мало из этого самонаблюдения выходит. Стар я и болтлив
становлюсь. Да и старинные предания в свежей памяти, так что хоть и знаешь, что нынче свободно, а все как будто не верится. Вот и стараешься болтовней след замести.
Юсов. Высоко летает, да где-то сядет! Уж чего лучше: жил здесь на всем готовом. Что ж ты думаешь, благодарность он чувствовал какую-нибудь? Уважение от него видели? Как же не так! Грубость, вольнодумство… Ведь хоть и
родственник ему, а все-таки особа… кто же
станет переносить? Ну, вот ему и сказали, другу милому: поди-ка поживи своим разумом, на десять целковых в месяц, авось поумнее будешь.
Прошло еще три года после этого. Университет забылся, о продолжении ученья и помину нет — жить
стало нечем, пришлось искать места. Эти поиски продолжались около года, во время которого предлагал дальний
родственник, исправник, поступить в урядники, но молодой человек, претендовавший поступить в университет, отказался, за что, впрочем, от родителей получил нагоняй.
Но главной причиной их ропота было, вероятно, опасение, что
родственники Нарышкиных, забравши себе всю власть,
станут их притеснять, как в памятное еще тогда время первых лет царствования Алексея Михайловича притесняли народ
родственники Морозова и Милославского.
— Пойдем, Иван, в кабинет, — сказал граф, уходя из гостиной. Оба
родственника вошли в знакомый уже нам кабинет. Граф сел на диван. Иван Александрыч
стал перед ним, вытянувшись.
До самых дверей
стала живая улица, и дальше все сдедалось, как обещал проводник. Даже и твердое упование веры его не осталось в постыжении: расслабленный исцелел. Он встал, он сам вышел на своих ногах «славяще и благодаряще». Кто-то все это записал на записочку, в которой, со слов проводника, исцеленный расслабленный был назван «
родственником» орловского купца, через что ему многие завидовали, и исцеленный за поздним временем не пошел уже в свой бедный обоз, а ночевал под сараем у своих новых
родственников.
Здесь он отыскал своих неблагодарных
родственников, покинувших его в Крутом, но не встретил у них родственного приема. Он
стал нищенствовать по городу и рассказывать, будто купец ездил к угоднику не для дочери, а молился, чтобы хлеб подорожал. Никому это точнее Фотея известно не было.
Кажется, уж все было кончено и позабыто, но нашлись
родственники, которые
стали обвинять Злобина в убийстве.
Казначеев с
родственниками, Хвощинским и Татариновым, которые так и остались навсегда его родней, наговорили о моем чтении тетке и Хвостовым, и меня
стали просить прочитать что-нибудь.
Посмотрел я на подпись и еще больше удивился: подписано, что это удивительное, роскошное зерно собрано с полей моей родной местности, из имения, принадлежащего соседу моих
родственников, именитому барину, которого называть вам не
стану. Скажу только, что он известный славянский деятель, и в Красном кресте ходил, и прочее, и прочее.
— Палагея Ивановна, — говорит, — никакого с вами расчета делать не будет, а стращать вы нас не можете, мы вас не боимся. Наш чиновник-родственник хорошо знаком с частным приставом. Если вы
станете много грубиянить, так вас за нас в острог посадят.
Но покамест этого нет; и вот больницы достигают своего тем, что вскрывают умерших помимо согласия
родственников; последние унижаются,
становятся перед врачами на колени, суют им взятки, — все напрасно; из боязни вскрытия близкие нередко всеми мерами противятся помещению больного в больницу, и он гибнет дома вследствие плохой обстановки и неразумного ухода…
Под старость ей
стало тяжело нянчить хозяйских детей, и она захотела уйти «на покой», для чего и решила уехать из города в то село, откуда была родом и где у нее оставались еще какие-то
родственники.
Выздоровев, я немедленно определился на службу, но о службе моей я не
стану распространяться: это была канцелярская служба, как большинство служб этого рода, то есть служба весьма необременительная — и для меня, как для «генеральского
родственника», даже совсем легкая.
— Я не
стану вас беспокоить, — заговорил он весело и почтительно. — На генерала Долгушина я смотрю, как он этого заслуживает. Но он мой
родственник. Очень уж пристал ко мне… и все обижается, когда ему скажешь, что лучше бы он выпросил себе место акцизного надзирателя на табачной фабрике.
Мне не интересны десятки. Вот эти сотни тысяч мне важны — стихия, только мгновениями способная на жизнь. Чем они могут жить в настоящем?.. А подумаешь о будущем, представишь их себе, — осевших духом, с довольными глазами. Никнет ум, гаснет восторг. Тупо
становится на душе, сытно и противно, как будто собралось много
родственников и все едят блины.
После того как Эрнст-Иоганн
стал герцогом Курляндии, герцог Бирон прислал в Россию кавалера своего маленького двора с поздравлением своего
родственника. Подкупами и интригами русский двор довел дело до того, что в 1737 году, когда вымер род Кетлера, курляндские дворяне сочли за честь избрать в герцоги того, которого они десять лет тому назад не пожелали признать даже только равным себе.
Среди толпы народа, валом валившей в Кремль, пробирались и наши знакомцы, Назарий и Захарий. У Боровицких ворот они слезли с лошадей и, передав их с кое-какой поклажей своим холопам, приказали им ехать в дом их знакомого и
родственника Назария — князя Стрига-Оболенского, а сами, сняв шапки, перешли пешком через мост в Кремль и, смешавшись с все возраставшею толпою,
стали подходить к Успенскому собору.
У него вдруг сделалось пренеприятное лицо, когда он говорил о Степе. Мне самой
стало противно. Я хоть и мало знаю, что Степа написал, но мне бы следовало постоять за него. У Домбровича есть особенный талант представить вам вещь в таком смешном виде, что вы сейчас же переходите на его сторону. Через несколько секунд мне уже сделалось совестно и досадно на себя, зачем я заговорила о Степе. Я точно застыдилась, что у меня есть
родственник, который пишет скучные вещи.
Сергей Петрович. Вот уже два месяца, как я бываю здесь почти каждый день и в разное время дня, а не столкнулся еще ни с кем из этой несчастной братии. Если ж и явится к нам какой-нибудь
родственник — ласки и помощь очистят и эту
статью.
День прошел в отдохновении. В
стане молились, пировали, пели песни, меняли и продавали добычу. Офицеры разбирали по рукам пленников и пленниц, назначали их в подарок
родственникам и друзьям, в России находившимся, или тут же передавали, подобно ходячей монете, однокорытникам, для которых не было ничего заветного.
Для доказательства истины обвиняемому нечего было совеститься дать эти указания судебным властям, и если, как он говорит, он боялся скандала, то теперь этот скандал
стал неизмеримо крупнее, чем был бы тогда, когда бельгийские власти послали бы через русские власти допросить его
родственников и знакомых.
Вся эта обстановка напоминала фон Зееману годы его юности, и он мысленно
стал переживать эти минувшие безвозвратные годы, все испытанное им, все им перечувствованное, доведшее его до смелой решимости вызваться прибыть сегодня к графу и бросить ему в лицо жестокое, но, по убеждению Антона Антоновича, вполне заслуженное им слово, бросить, хотя не от себя, а по поручению других, но эти другие были для него дороже и ближе самых ближайших
родственников, а не только этой «седьмой воды на киселе», каким приходился ему ненавистный Клейнмихель.
Среди толпы народа, валом валившей в Кремль, пробирались и наши знакомцы, Назарий и Захарий. У Боровицких ворот они слезли с лошадей и, передав их с кое-какой поклажей своим холопам, приказали им ехать в дом их знакомого и
родственника Назария — князя Стрига-Оболенского, а сами, сняв шапки, перешли пешком через мост в Кремль и, смешавшись с все возраставшей толпой,
стали подходить к Успенскому собору.