Неточные совпадения
Бетси, одетая по крайней последней
моде, в шляпе, где-то парившей над ее головой, как колпачок над лампой, и в сизом платье с косыми резкими полосами на лифе с одной стороны и на юбке с другой стороны, сидела рядом с Анной, прямо держа свой плоский высокий
стан и, склонив голову, насмешливою улыбкой встретила Алексея Александровича.
Как он, она была одета
Всегда по
моде и к лицу;
Но, не спросясь ее совета,
Девицу повезли к венцу.
И, чтоб ее рассеять горе,
Разумный муж уехал вскоре
В свою деревню, где она,
Бог знает кем окружена,
Рвалась и плакала сначала,
С супругом чуть не развелась;
Потом хозяйством занялась,
Привыкла и довольна
стала.
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она.
— Жалостно и обидно смотреть. Я видела по его лицу, что он груб и сердит. Я с радостью убежала бы, но, честное слово, сил не было от стыда. И он
стал говорить: «Мне, милая, это больше невыгодно. Теперь в
моде заграничный товар, все лавки полны им, а эти изделия не берут». Так он сказал. Он говорил еще много чего, но я все перепутала и забыла. Должно быть, он сжалился надо мною, так как посоветовал сходить в «Детский базар» и «Аладдинову лампу».
Я даже и общество бросил и гораздо реже
стал появляться в гостях, кроме того что и
мода на меня начала проходить.
—
Стало быть,
мода у них такая.
Почти все московские охотники, люди со средствами,
стали членами клуба, и он быстро вошел в
моду.
Трактир Тестова был из тех русских трактиров, которые в прошлом столетии были в большой
моде, а потом уже
стали называться ресторанами.
Когда пошло увлечение
модой и многие из трактиров
стали называться «ресторанами» — даже «Арсентьич», перейдя в другие руки,
стал именоваться в указателе официально «Старочеркасский ресторан», а публика шла все так же в «трактир» к «Арсентьичу».
После убийства Александра II, с марта 1881 года, все московское дворянство носило год траур и парикмахеры на них не работали. Барские прически
стали носить только купчихи, для которых траура не было. Барских парикмахеров за это время съел траур. А с 1885 года французы окончательно
стали добивать русских мастеров, особенно Теодор, вошедший в
моду и широко развивший дело…
Особенно грозен сделался он с тех пор, как подружился с Африканом Савичем Коршуновым и
стал «перенимать новую
моду».
Из всей комедии ясно, что Гордей Карпыч
стал таким грубым, страшным и нелепым не с тех пор только, как съездил в Москву и перенял новую
моду.
— Вот прекрасно! долго ли рассмотреть? Я с ним уж говорила. Ах! он прелюбезный: расспрашивал, что я делаю; о музыке говорил; просил спеть что-нибудь, да я не
стала, я почти не умею. Нынешней зимой непременно попрошу maman взять мне хорошего учителя пения. Граф говорит, что это нынче очень в
моде — петь.
Это же было и с его предшественником, другим Тимофеевичем, Ермаком. Ермак — прозвание, его имя было Ермил. «Атаманом быть Ермилу Тимофеевичу», — поют в одной песне. В другой Ермак о себе: «Я шатался, мотался, Ермил, разбивал я, Ермил, бусы-корабли». Это было в донской его период, а потом, когда он на Волге и в Сибири прославился, — из Ермила
стал Ермаком. На Дону и на низовьях Волги это было особенно в
моде.
Любя подражать в одежде новейшим
модам, Петр Григорьич, приехав в Петербург, после долгого небывания в нем, счел первою для себя обязанностью заказать наимоднейший костюм у лучшего портного, который и одел его буква в букву по рецепту «Сына отечества» [«Сын Отечества» — журнал, издававшийся с 1812 года Н.И.Гречем (1787—1867).], издававшегося тогда Булгариным и Гречем, и в костюме этом Крапчик — не хочу того скрывать — вышел ужасен: его корявое и черномазое лицо от белого верхнего сюртука
стало казаться еще чернее и корявее; надетые на огромные и волосатые руки Крапчика палевого цвета перчатки не покрывали всей кисти, а держимая им хлыстик-тросточка казалась просто чем-то глупым.
В начале вальса у Аггея Никитича и его дамы произошла некоторая путаница вследствие того, что он умел вальсировать в три приема, а молодая аптекарша, по более новой
моде,
стала было танцевать в два темпа.
Он сошел на мол и
стал как раз напротив того места, где стояла Елена, облокотившаяся на буковые перила борта. Ветер раздувал его серую крылатку, и сам он, со своим высоким ростом и необычайной худобой, с остренькой бородкой и длинными седеющими волосами, которые трепались из-под широкополой, черной шляпы, имел в наружности что-то добродушно комично-воинственное, напоминавшее Дон-Кихота, одетого по
моде радикалов семидесятых годов.
— Дурища ты, Нютка… Ей-богу!.. Вот еще
моду затеяла… Эка беда, подумаешь, не
стало ихнего брата, женихов-то… И по любви замуж выходят, да горе мыкают… Ей-богу, я этому Алешке в затылок накладу.
Сперва выучил сгибать последние суставы, и
стали они такие крепкие, что другой всей рукой последнего сустава не разогнет; потом начал учить постоянно мять концами пальцев жевку-резину — жевка была тогда в гимназии у нас в
моде, а потом и гнуть кусочки жести и тонкого железа…
Затем
стали подходить другие приказчики и поздравлять с законным браком. Все они были одеты по
моде и имели вид вполне порядочных, воспитанных людей. Говорили они на о, г произносили как латинское g; оттого, что почти через каждые два слова они употребляли с, их поздравления, произносимые скороговоркой, например фраза: «желаю вам-с всего хорошего-с» слышалась так, будто кто хлыстом бил по воздуху — «жвыссс».
Это старинная черкесская
мода: у кремневых ружей были такие маленькие и тугие курки, что их без кольца трудно было взвести. Ружья
стали другие, но
мода перешла к детям. Потом я сам некоторое время щеголял старинным бронзовым кольцом на большом пальце, которое и подарил В. Е. Шмаровину, московскому собирателю редкостей.
— Это неудивительно, Серафима Григорьевна. Во-первых, maman, таким образом, не отстает от отечественной
моды, а во-вторых, и, в самом деле, какой же уж теперь аристократизм? Все смешалось, все ровны
становимся.
Чугунов. Жасмином-с. Нарочно произращаю: и цветок приятно иметь в доме на окне, и запах-с. Хорошие табаки
стали из
моды выходить. Прежде был табак под названием «Собрание любви», — вот, я вам доложу, Василий Иваныч, табак был… Так что же вам угодно насчет местности?
Если б она знала, в какой теперь
моде патриотизм, то верно бы не
стала с тобой торговаться.
— Хорошо же! — сказал Истомин и, сложив свои руки на груди,
стал полькировать с Бертой Ивановной по самой старинной
моде. Развеселившаяся Берта не дала сконфузить своего кавалера: шаля, закинула она назад свои белые руки и пошла в такт отступать. Гости опять начали им аплодировать и смеяться.
Таким образом, видно, что разврат вошел в обычай, в
моду и даже считался признаком образованности. Многие тогда не женились только потому, что «c'est chi bon ton — быть холостым», как сказано в другой
статье. Следовательно,
моде этой подражали равно мужчины и женщины.
«Видно, еще письмо не дошло по адресу!» — подумал он и
стал наводить лорнет на другие ложи; в них он узнал множество бальных знакомых, с которыми иногда кланялся, иногда нет; смотря по тому, замечали его или нет; он не оскорблялся равнодушием света к нему, потому что оценил свет в настоящую его цену; он знал, что заставить говорить об себе легко, но знал также, что свет два раза сряду не занимается одним и тем же лицом; ему нужны новые кумиры, новые
моды, новые романы… ветераны светской славы, как и все другие ветераны, самые жалкие созданья…
Жмигулина. Нынче уж мужицкое-то обращение везде бросают, выходить
стало из
моды.
Курицын. Ну уж это ты врешь! Никогда эта самая наука, которая над бабами, из
моды не выдет, потому без нее нельзя. Брат, слушай, я до чего Ульяну доводил, до какой точки. Бывало, у нас промеж себя, промеж знакомых или сродственников за спором дело
станет, чья жена обходительнее. Я всех к себе на дом веду, сяду на лавку, вот так-то ногу выставлю и сейчас говорю жене: «Чего моя нога хочет?» А она понимает, потому обучена этому, ну и, значит, сейчас в ноги мне.
Стал он колебаться: «Разве что в самом деле чаю?» А сам тем временем оделся: манишку бумажную с гвоздя снял, воротничок чистенький, галстук черный с синими звездами, — смотрю, ах ты, черт! — прямо член паргокского жокей-клуба из журнала
мод, и даже на панталонах спереди складки.
— А, опять у меня на плотине отдыхать задумал? Видишь ты, какую себе
моду завел. Погоди, поставлю на тот год «фигуру» (крест), так небойсь, не
станешь по дороге, как в заезжий дом, на мою плотину заезжать… Э, а что ж это он так шумит, как змеек с трещоткой, что ребята запускают в городе? Надо, видно, опять за явором притаиться да посмотреть.
Дай-ка мне ручевский фрак, сшитый по
моде, да повяжи я себе такой же, как ты, галстук, — тебе тогда не
стать мне и в подметки.
А только вот, хотите верьте, хотите вы не верьте в предчувствие… Нынче ведь неверие в
моде, а я предчувствиям верю, потому что в бурной жизни моей имел много тому доказательств, но на душе у меня, когда мы к этой мызе шли,
стало так уныло, так скверно, что просто как будто я на свою казнь шел.
Говорили отец и дочь с глазу на глаз, но по невидимым нитям этот разговор облетел в самое короткое время все, какие только есть на свете, музеи, цирки, паноптикумы, «шапито» и балаганы. Люди этих занятий пишут друг другу часто и всегда о делах. Вскоре на всем земном шаре
стало известно, что Барнум со своей дочерью разъезжают по разным странам с целью найти для красавицы
Мод подходящего мужа, а великому Барнуму — достойного преемника.
Его отец богатый был маркиз,
Но жертвой
стал народного волненья:
На фонаре однажды он повис,
Как было в
моде, вместо украшенья.
Приятель наш, парижский Адонис,
Оставив прах родителя судьбине,
Не поклонился гордой гильотине:
Он молча проклял вольность и народ,
И натощак отправился в поход,
И, наконец, едва живой от муки,
Пришел в Россию поощрять науки.
Прохор. Уж это не нашего ума дело.
Стало быть, так следует. Надо полагать, что так лучше, либо
мода такая, а то кто б им велел!
— Бог знает какая нынче
мода пошла! Даже глядеть совестно. Не будь братец столичным, право, не
стала бы я шить вам по-модному!
Особенно было в
моде пугать новичков или так называемых «малышей», которые, попадая в замок, вдруг узнавали такую массу страхов о замке, что
становились суеверными и робкими до крайности.
— Да вы попробуйте. Грешного в эвтом «чиколате» нет ничего. Могу поручиться, — надменно говорил Алексей. — Марья Гавриловна, подлей-ка еще. Да сама-то что не пьешь?.. Не опоганишься… Чать, здесь не скиты. Скусный напиток, как есть а-ла
мод. В перву
статью.
Для них шляпу на особую
стать за Волгой валяли, ни дать ни взять, как те низенькие, мягкие летние шляпы, что теперь у горожан в
моду вошли.
Все правда, — скажешь ты, — не
стану спорить с вами,
Но можно ль мне, друзья, по совести судить?
Я должен то того, то этого щадить.
Конечно, вам смешно, а я нередко плачу.
Читаю да крещусь, — мараю наудачу.
На все есть
мода, вкус. Бывало, например,
У нас в большой чести Бентам, Руссо, Вольтер;
А нынче и Миллот попался в наши сети.
Я бедный человек; к тому ж жена и дети…
Часто бывает и то, что если мышление и применяется к чему-нибудь, то не к делу искания и распространения истины, а к тому, чтобы во что бы то ни
стало оправдать и поддержать обычаи, предания,
моды, суеверия, предрассудки.
Мода вообще заразительна, а
мода, инициатива которой исходит от власти,
становится почти обязательною для каждой благонамеренной чиновницы.
Тогда, в конце семидесятых годов, оно начинало входить в
моду у публики и потом в начале восьмидесятых
стало понемногу переходить из публики в литературу, в науку и политику.
— Владимир Степаныч, что же это за
мода? — начал он, наклоняясь к уху секретаря. — Люди крали, а я-то тут причем? С какой
стати? Милый человек, — зашептал он, — ночью-то у меня обыск был! Ей-богу… Осатанели они, что ли? За что меня трогать?
Ввиду того, что взаимное надувательство
стало в наше время явлением обыденным, обычай этот утерял свою соль и
стал постепенно стушевываться; в старину же, когда меньше врали, он был в большой
моде.
Тогда в
моде была «Семирамида» Россини, где часто действуют трубы и тромбоны. Соллогуб, прощаясь с своим хозяином, большим обжорой (тот и умер, объевшись мороженого), пожелал, чтобы ему «семирамидалось легко». И весь Нижний
стал распевать его куплеты, где описывается такой «казус»: как он внезапно влюбился в невесту, зайдя случайно в церковь на светскую свадьбу. Дядя выучил меня этим куплетам, и мы распевали юмористические вирши автора «Тарантаса», где была такая строфа...
Я
стал даже мечтать о комедии, которая бы через сорок с лишком лет была создана на такую же почти идею. Помню, что в Париже (вскоре после моего приезда) я набросал даже несколько монологов… в стихах, чего никогда не позволял себе. И я
стал изучать заново две роли — Чацкого (хотя еще в 1863 году играл ее) и Хлестакова. Этого мало — я составлял коллекцию костюмов для Чацкого по картинкам
мод 20-х годов и очень сожалею, что она у меня затерялась.
Она немного похудела, нос
стал тоньше, черный корсаж из шелкового трико — самая последняя
мода — обвивал ее грудь и прекрасные руки.
Давно уже она с таким молодым чувством не обдумывала туалет. Платье будет голубое. Если отделать его серебряными кружевами? Нет, похоже на оперный костюм. Жемчуг в
моде — фальшивым она не
станет обшивать, а настоящего жаль, сорвут в танцах, раздавят… Что-нибудь другое. Ну, да портниха придумает. Коли и Минангуа не возьмет в четыре дня сшить — к Шумской или к Луизе поедет…
Все от ученья, все
моды проклятые, все оттого, что за господами пошли тянуться, им захотели в вёрсту
стать.