Неточные совпадения
Департаменты и
столица стали ему надоедать.
Сколько ни стараться
Стану удаляться,
Жизнью наслажда-а-аться
И в
столице жить!
Не буду тужить.
Совсем не буду тужить,
Совсем даже не намерен тужить!
Недавние гнилые окраины уже слились с центром и почти не уступают ему по благоустройству, а ближние деревни
становятся участками
столицы.
Широко и весело зажила Вера Ивановна на Пречистенке, в лучшем из своих барских особняков, перешедших к ней по наследству от отца. У нее
стали бывать и золотая молодежь, и модные бонвиваны — львы
столицы, и дельные люди, вплоть до крупных судейских чинов и адвокатов. Большие коммерческие дела после отца Вера Ивановна вела почти что лично.
В Богословском (Петровском) переулке с 1883 года открылся театр Корша. С девяти вечера отовсюду поодиночке начинали съезжаться извозчики,
становились в линию по обеим сторонам переулка, а не успевшие занять место вытягивались вдоль улицы по правой ее стороне, так как левая была занята лихачами и парными «голубчиками», платившими городу за эту биржу крупные суммы. «Ваньки», желтоглазые погонялки — эти извозчики низших классов, а также кашники, приезжавшие в
столицу только на зиму, платили «халтуру» полиции.
Тут он
становится за станок наряду с ними, а по вечерам они читают, и он говорит им о том, что затевается там, далеко в
столицах.
Становилось как-то жутко слушать этот несмолкающий, ровный, непонятный крик мертвого железа, протянувшегося в воздухе откуда-то из неведомой
столицы, где «живет царь»…
И вот в связи с этим мне вспоминается очень определенное и яркое настроение. Я стою на дворе без дела и без цели. В руках у меня ничего нет. Я без шапки. Стоять на солнце несколько неприятно… Но я совершенно поглощен мыслью. Я думаю, что когда
стану большим, сделаюсь ученым или доктором, побываю в
столицах, то все же никогда, никогда не перестану верить в то, во что так хорошо верит мой отец, моя мать и я сам.
Уж и без того Козелков заметил, что предводитель, для приобретения популярности,
стал грубить ему более обыкновенного, а тут пошли по городу какие-то шушуканья,
стали наезжать из уездов и из
столиц старые и молодые помещики; в квартире известного либерала, Коли Собачкина, начались таинственные совещания; даже самые, что называется, «сивые» — и те собирались по вечерам в клубе и об чем-то беспорядочно толковали…
1882 год. Первый год моей газетной работы: по нем можно видеть всю суть того дела, которому я посвятил себя на много лет. С этого года я
стал настоящим москвичом. Москва была в этом году особенная благодаря открывавшейся Всероссийской художественной выставке, внесшей в патриархальную
столицу столько оживления и суеты. Для дебютирующего репортера при требовательной редакции это была лучшая школа, отразившаяся на всей будущей моей деятельности.
Несчастливцев. Канитель, братец. А как пьесы ставят, хоть бы и в столицах-то. Я сам видел: любовник тенор, резонер тенор и комик тенор; (басом) основания-то в пьесе и нет. И смотреть не
стал, ушел. Ты зачем это эспаньолку завел?
И она
стала мстить
столице за свое заточение. Она, когда полили дожди, перестала принимать в себя воду, и обширные озера образовались на улицах, затопляя жилье бедняков — подвалы.
Вскрытие реки, разлив воды, спуск пруда, заимка — это события в деревенской жизни, о которых не имеют понятия городские жители. В
столицах, где лед на улицах еще в марте сколот и свезен, мостовые высохли и облака пыли, при нескольких градусах мороза, отвратительно носятся северным ветром, многие узнают загородную весну только потому, что в клубах появятся за обедом сморчки, которых еще не умудрились выращивать в теплицах… но это
статья особая и до нас не касается.
И на другой же день появилась в газете вслед за объявлением о новоизобретенных сальных свечах
статья с таким заглавием: «О необыкновенных талантах Чарткова»: «Спешим обрадовать образованных жителей
столицы прекрасным, можно сказать, во всех отношениях приобретением.
И среди своей
столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день
стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.
Стали собираться понемногу распуганные жители
столицы, и не замедлил приехать Яков Емельянович Шушерин, а с ним и Надежда Федоровна (кажется, они прожили эту грозу в Рязани), чтоб узнать, не уцелел ли его скромный домик; но, увы! одни обгорелые печи стояли на прежнем месте.
Сначала ученье шло, казалось, хорошо; но года через два старики
стали догадываться, что такие учителя недостаточны для окончательного воспитания, да и соседи корили, что стыдно, при их состоянии, не доставить детям столичного образования. Болдухины думали, думали и решились для окончательного воспитания старших детей переехать на год в Москву, где и прежде бывали не один раз, только на короткое время. Впрочем, была и другая побудительная причина к отъезду в древнюю
столицу.
В первых годах первого десятилетия текущего, богатого великими событиями, девятнадцатого века,
стало быть, с лишком за пятьдесят лет, в одной отдаленной от
столиц полустепной и полулесной губернии, соседственной с настоящими коренными нашими лесными губерниями, Пермскою и Вятскою, в совершенном захолустье, жило богатое и многочисленное дворянское семейство Болдухиных в пятисотдушном селе Вознесенском, Болдухино тож; жило в полном смысле по-деревенски.
Горе тебе, Египет, горе, горе тебе,
столица Фивы, блудницей ты
стала, правда обитала в тебе, а теперь обитают убийцы! (Он грозит кулаками Псару.)
Ужин готов. Патап Максимыч
стал гостей за стол усаживать. Явились и стерляди, и индейки, и другие кушанья, на славу Никитишной изготовленные. Отличилась старушка: так настряпала, что не жуй, не глотай, только с диву брови подымай. Молодой Снежков, набравшийся в
столицах толку по части изысканных обедов и тонких вин, не мог скрыть своего удивленья и сказал Аксинье Захаровне...
Михайло Данилыч принадлежал к числу «образованных старообрядцев», что давно появились в
столицах, а лет двадцать тому назад
стали показываться и в губерниях.
— Просим любить нас, лаской своей не оставить, Аксинья Захаровна, — говорил хозяйке Данило Тихоныч. — И парнишку моего лаской не оставьте… Вы не смотрите, что на нем такая одежа… Что
станешь делать с молодежью? В городе живем, в
столицах бываем; нельзя… А по душе, сударыня, парень он у меня хороший, как есть нашего старого завета.
Театры так оживились и потому, что Наполеон III декретом 1864 года (
стало, всего за полтора года до моего приезда в Париж) уничтожил казенную привилегию и создал"свободу театров", то есть сделал то, что император Александр III у нас к 1882 году для обеих наших
столиц.
Стрелкова,
стала провинциальной знаменитостью, играла и в
столицах.
Мы были в детстве так не избалованы по этой части, что и эта поездка
стала маленьким событием. О посещении
столицы я и не мечтал.
В Лондоне в 1867 году, когда он был моим путеводителем по британской
столице, он тотчас же познакомил меня с тем самым Рольстоном (библиотекарем Британского музея), который один из первых англичан
стал писать по русской литературе.
Он-то впоследствии и выльется в особого рода
столицу всероссийской промышленности и торговли, как Нью-Йорк
стал по этой части
столицей Американских Штатов".
Содержатель бесчестного дома, чтобы избежать неприятного шума в
столице и надежнее взять свои деньги, не
стал держать Магну в Византии, а отправил ее в Дамаск, где ее все знали как самую благородную и недоступную женщину, а потому, без сомнения, теперь все устремятся обладать ею.
Купчик закутил, а отставной актер
стал его неизменным спутником. Пресытившись всеми наслаждениями, которые могли дать злачные места приневской
столицы, наш саврасик пожелал сделать заграничный вояж, а во время своего отсутствия из России поручил присматривать за домом Геннадию Васильевичу, поселив его во флигеле.
Имя Неволина
стало понемногу приобретать известность в
столице.
По отношению же Савина, надо заметить, что он был известен и ранее в
столице мира, газетные же
статьи, появлявшиеся во время зимнего сезона и сделавшие ему такую огромную известность в Ницце, окончательно упрочили его положение и кредит в Париже.
Войска Кучума
стали разбегаться. Сперва ушли остяки, потом оставили Кучума вогуличи, а в ночь на 26 октября он сам бежал из своей
столицы.
— Ну да, в
столице… За практикой дело бы не
стало… Наконец, я имею связи в свете и мог бы быть тебе полезным.
У Яузского моста всё еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими, не то гневными, не то испуганными глазами, подошел к Кутузову и
стал по-французски говорить ему что-то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и
столицы нет больше, и есть одна армия.
Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] и он
стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему)
столице и о самом себе — не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique), [общественного блага,] но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами
стать посреди народа своего в сей
столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного везде, где только появится.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,]
столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, — Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление и на другой день войска его
стали переходить Неман.
Они готовы
стать на путь насильственного господства меньшинства (революционного пролетариата
столиц) над большинством русского народа.
Между прочим разговором он заговорил о Москве и
стал спрашивать Балашева о русской
столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этою любознательностью.