Танти снял с гвоздя
старую гитару с металлическими струнами, проверил ее итальянский строй и, по моей просьбе, стал петь очаровательные, затейливые, быстролетные неаполитанские канцонетте. Иногда Эрнестина Эрнестовна, узнав сразу, по лукавому ритурнелю, начало песенки, говорила поспешно...
Неточные совпадения
Сад. Видна часть дома с террасой. На аллее под
старым тополем стол, сервированный для чая. Скамьи, стулья; на одной из скамей лежит
гитара.
До сих пор вижу перед собой актера Михайла Калмыкова в главной роли
старого колбасника; до сих пор слышу, как актер Прытков поет с
гитарой, то есть разевает рот, а за кулисами пела вместо него актриса Марфуша Аникиева...
В городе у Алексея и жены его приятелей не было, но в его тесных комнатах, похожих на чуланы, набитые ошарканными,
старыми вещами, собирались по праздникам люди сомнительного достоинства: золотозубый фабричный доктор Яковлев, человек насмешливый и злой; крикливый техник Коптев, пьяница и картёжник; учитель Мирона, студент, которому полиция запретила учиться; его курносая жена курила папиросы, играла на
гитаре.
Но и он не чужд искусству и поэзии. В период усиленных приемов «петуховки» он играет иногда на
гитаре и поет
старые, диковинные, смешные романсы, каких теперь не поют уже лет тридцать.
Потом, по выбору доктора Шевырева, поет белокурая пожилая цыганка с истощенным лицом и огромными расширенными глазами — поет о соловье, о встречах в саду, о ревности и молодой любви. Она беременна шестым ребенком, и тут же стоит ее муж, высокий рябой цыган в черном сюртуке и с подвязанными зубами, и аккомпанирует ей на
гитаре. О соловье, о лунной ночи, о встречах в саду, о молодой красивой любви поет она, и ей также верят, не замечая ни тяжелой беременности ее, ни истощенного
старого лица.
По углам комнаты свален беспорядочно всяческий, покрытый паутиной хлам: астролябия в рыжем кожаном чехле и при ней тренога с цепью, несколько
старых чемоданов и сундуков, бесструнная
гитара, охотничьи сапоги, швейная машина, музыкальный ящик «Монопан», фотографический аппарат, штук пять ламп, груды книг, веревки, узлы белья и многое другое.
Комната в школе. Направо и налево двери. Шкаф с посудой, комод,
старый фортепиан, стулья, диван, обитый клеенкой,
гитара и т. п. Полный беспорядок.
Действительно, права Дашковская, называя наш верх «сумасшедшим». Какое счастье, что мой маленький принц имеет счастливую детскую способность засыпать при каком угодно шуме, гвалте и крике. У Толина —
гитара, у Чахова и Бекова — балалайки. Кроме того, в
старом театральном хламе нашелся турецкий барабан, и Бор-Ростовский с таким увлечением отбивает на нем марш Буланже, венгерку и Маргариту, что страшно становится и за целость барабана, а главным образом, за наши уши.