Неточные совпадения
Она отошла к окну и в досаде начала ощипывать листья и цветы в горшках. И у ней лицо
стало как маска, и глаза перестали искриться, а сделались прозрачны, бесцветны — «как у Веры тогда… — думал он. — Да, да, да — вот он, этот взгляд, один и тот же у всех женщин, когда они лгут, обманывают, таятся…
Русалки!»
Вот поглядел, поглядел на нее Гаврила, да и
стал ее спрашивать: «Чего ты, лесное зелье, плачешь?» А русалка-то как взговорит ему: «Не креститься бы тебе, говорит, человече, жить бы тебе со мной на веселии до конца дней; а плачу я, убиваюсь оттого, что ты крестился; да не я одна убиваться буду: убивайся же и ты до конца дней».
Это были два самых ярких рассказа пани Будзиньской, но было еще много других — о
русалках, о ведьмах и о мертвецах, выходивших из могил. Все это больше относилось к прошлому. Пани Будзиньская признавала, что в последнее время народ
стал хитрее и поэтому нечисти меньше. Но все же бывает…
— А ты, сестрица моя голубушка, с трехчетвертным своим
станом в охвате, ты изволишь издеваться, что у сельской моей
русалки брюшко на воле выросло.
— А разно… Как ей, бывало, вздумается; на колени, бывало, вскочит; либо спишь, а она с головы тюбетейку ногой скопнет да закинет куда попало, а сама смеется.
Станешь на нее грозиться, а она хохочет, заливается, да, как
русалка, бегать почнет, ну а мне ее на карачках не догнать — шлепнешься, да и сам рассмеешься.
Старому приказчику, спавшему в сарае, сквозь крепкий сон
стал слышаться в ночной тишине то шепот с тихим смехом, будто где шаловливые дети советуются, как злее над хилою старостью посмеяться; то хохот звонкий и веселый, словно кого озерные
русалки щекочут.
Кузьма Васильевич сидел как отуманенный. Голова у него кружилась. Так это всё было неожиданно… Да и запах этот, пение… свечи днем… шербет с ванилью… А тут Колибри всё ближе к нему подвигается, волосы ее блестят и шуршат, и пышет от нее жаром, и это печальное лицо… «
Русалка!» — подумал Кузьма Васильевич. Неловко ему что-то
становилось.
Тарочка утверждает, что
русалок нет и все ее слушают и верят ей; так она, Тася, во что бы то ни
стало докажет им всем, что Тарочка ничего не знает, что она далеко не так умна, как это кажется, что Тарочка лгунья и что
русалки есть…
Красавица-русалка Вера Николаевна, отболевшая в Харбине тифом, не захотела вернуться в султановский госпиталь и осталась сестрою в Харбине. Тогда на ее место перевелась в султановский госпиталь штатной сестрою жилица одинокой фанзочки, «графская сестра», как ее прозвали солдаты. В качестве штатной сестры она
стала получать жалованье, около 80 руб. в месяц. Жить она осталась в той же фанзе, только вместо нашего солдата ей теперь прислуживал солдат из султановского госпиталя.
«Ага,
русалка!» — подумал доктор, вспомнив, что в больнице акушерку дразнят
русалкой, и ему
стало приятно от мысли, что он сейчас оборвет эту мелкошагающую, влюбленную в себя франтиху.
Упала в озеро Галя, погрузилась в холодные волны и опустилась мертвая на самое дно. И, наверное, она
стала бы добычей молодых смеющихся
русалок, если бы большая, верная птица не метнулась следом за нею и не вытащила из воды маленькую утопленницу.
Сидит солдат над кручею, грудь во все мехи дышит…
Стало быть, казенному сапогу так и пропадать? Покажет ему теперь фельдфебель, где
русалки зимуют. Натянул он второй сапог, что для легкости разгона снял, — слышит, под портянкой хрустит чтой-то. Сунул он руку, — ах, бес. Да это ж губная гармония, — за голенищем она у солдата завсегда болталась… У конопатого венгерца, что мышеловки вразнос торгует, в городе купил.