Неточные совпадения
Возьмем в пример несчастный дом, каковых множество, где жена не имеет никакой сердечной дружбы к
мужу, ни он к жене доверенности; где каждый с своей
стороны своротили с пути добродетели.
С другой
стороны, вместо кротости, чистосердечия, свойств жены добродетельной,
муж видит в душе своей жены одну своенравную наглость, а наглость в женщине есть вывеска порочного поведения.
С другой
стороны, несчастие ее
мужа дало ей слишком большое счастие, чтобы раскаиваться.
Всё, что бы она ни сделала, она знала, будет замечено
мужем, и всё перетолковано в дурную
сторону.
Она смотрела на него с насмешливою радостью. Видимо, она нашла еще смешные и уродливые
стороны в
муже и ждала времени, чтоб их высказать.
Во всех этих случаях
муж уступал или продавал неверную жену, и та самая
сторона, которая за вину не имела права на вступление в брак, вступала в вымышленные, мнимо узаконенные отношения с новым супругом.
Воспоминание о вас для вашего сына может повести к вопросам с его
стороны, на которые нельзя отвечать, не вложив в душу ребенка духа осуждения к тому, что должно быть для него святыней, и потому прошу понять отказ вашего
мужа в духе христианской любви. Прошу Всевышнего о милосердии к вам.
— На другую
сторону, — сказала она
мужу, — он спит всегда на той. Переложи его, неприятно звать слуг. Я не могу. А вы не можете? — обратилась она к Марье Николаевне.
В женском вопросе он был на
стороне крайних сторонников полной свободы женщин и в особенности их права на труд, но жил с женою так, что все любовались их дружною бездетною семейною жизнью, и устроил жизнь своей жены так, что она ничего не делала и не могла делать, кроме общей с
мужем заботы, как получше и повеселее провести время.
— Да, я очень рада, что увидала вас, — сказала она с улыбкой. — Я слышала о вас столько со всех
сторон, даже от вашего
мужа. Он был у меня, и он мне очень понравился, — очевидно с дурным намерением прибавила она. — Где он?
— Конечно. Такая бойкая цыганочка. Что… как она живет? Хочет быть актрисой? Это настоящее женское дело, — закончил он, усмехаясь в лицо Клима, и посмотрел в
сторону Спивак; она, согнувшись над клавиатурой через плечо
мужа, спрашивала Марину...
Но та пресмыкалась по двору взад и вперед, как ящерица, скользя бедром, то с юбками и утюгом, то спасаясь от побоев Савелья — с воем или с внезапной, широкой улыбкой во все лицо, — и как избегала брошенного
мужем вслед ей кирпича или полена, так избегала и вопросов Райского. Она воротила лицо в
сторону, завидя его, потупляла свои желтые, бесстыжие глаза и смотрела, как бы шмыгнуть мимо его подальше.
— А умный, так и того лучше, — сказал старик. — А вот этим не займается? — прибавил он, указывая глазами на парочку —
мужа с женой, очевидно фабричных, сидевших на другой
стороне прохода.
С обеих
сторон были прижавшиеся к сеткам лица: жен,
мужей, отцов, матерей, детей, старавшихся рассмотреть друг друга и сказать то, что нужно.
— О, это пустяки. Все мужчины обыкновенно так говорят, а потом преспокойнейшим образом и женятся. Вы не думайте, что я хотела что-нибудь выпытать о вас, — нет, я от души радуюсь вашему счастью, и только. Обыкновенно завидуют тому, чего самим недостает, — так и я…
Муж от меня бежит и развлекается на
стороне, а мне остается только радоваться чужому счастью.
Зося со своей
стороны не могла не заметить громадной перемены в своем
муже.
Вера Павловна Кирсанова живет в Сергиевской улице, потому что
мужу нужно иметь квартиру ближе к Выборгской
стороне.
Она в ярких красках описывала положение актрис, танцовщиц, которые не подчиняются мужчинам в любви, а господствуют над ними: «это самое лучшее положение в свете для женщины, кроме того положения, когда к такой же независимости и власти еще присоединяется со
стороны общества формальное признание законности такого положения, то есть, когда
муж относится к жене как поклонник актрисы к актрисе».
Переписка продолжалась еще три — четыре месяца, — деятельно со
стороны Кирсановых, небрежно и скудно со
стороны их корреспондента. Потом он и вовсе перестал отвечать на их письма; по всему видно было, что он только хотел передать Вере Павловне и ее
мужу те мысли Лопухова, из которых составилось такое длинное первое письмо его, а исполнив эту обязанность, почел дальнейшую переписку излишнею. Оставшись раза два — три без ответа, Кирсановы поняли это и перестали писать.
Что за чудо? Лопухов не умел вспомнить ничего, чем бы мог оскорбить его, да это и не было возможно, при их уважении друг к другу, при горячей дружбе. Вера Павловна тоже очень усердно вспоминала, не она ли чем оскорбила его, и тоже не могла ничего отыскать, и тоже знала, по той же причине, как у
мужа, что это невозможно с ее
стороны.
Не будучи в состоянии угомонить этот тайный голос, она бесцельно бродила по опустелым комнатам, вглядывалась в церковь, под сенью которой раскинулось сельское кладбище, и припоминала. Старик
муж в могиле, дети разбрелись во все
стороны, старые слуги вымерли, к новым она примениться не может… не пора ли и ей очистить место для других?
Это была первая размолвка, но она длилась целый день. Воротившись к Сухаревой, Милочка весь вечер проплакала и осыпала
мужа укорами. Очевидно, душевные ее силы начали понемногу раскрываться, только совсем не в ту
сторону, где ждал ее Бурмакин. Он ходил взад и вперед по комнате, ероша волосы и не зная, что предпринять.
С одной
стороны, она сознавала зыбкость своих надежд; с другой, воображение так живо рисовало картины пыток и истязаний, которые она обещала себе осуществить над
мужем, как только случай развяжет ей руки, что она забывала ужасную действительность и всем существом своим переносилась в вожделенное будущее.
Наконец пришла и желанная смерть. Для обеих
сторон она была вожделенным разрешением. Савельцев с месяц лежал на печи, томимый неизвестным недугом и не получая врачебной помощи, так как Анфиса Порфирьевна наотрез отказала позвать лекаря. Умер он тихо, испустив глубокий вздох, как будто радуясь, что жизненные узы внезапно упали с его плеч. С своей
стороны, и тетенька не печалилась: смерть
мужа освобождала от обязанности платить ежегодную дань чиновникам.
Под этим настроением Галактион вернулся домой. В последнее время ему так тяжело было оставаться подолгу дома, хотя, с другой
стороны, и деваться было некуда. Сейчас у Галактиона мелькнула было мысль о том, чтобы зайти к Харитине, но он удержался. Что ему там делать? Да и нехорошо…
Муж в остроге, а он будет за женой ухаживать.
Ссорившиеся
муж и жена теперь старались сосредоточить неизрасходованный запас нежных чувств на детях, причем встретили самую отчаянную конкуренцию со
стороны бабушки, уцепившейся за внучат с особенною энергией.
На вопрос, сколько ее сожителю лет, баба, глядя вяло и лениво в
сторону, отвечает обыкновенно: «А чёрт его знает!» Пока сожитель на работе или играет где-нибудь в карты, сожительница валяется в постели, праздная, голодная; если кто-нибудь из соседей войдет в избу, то она нехотя приподнимется и расскажет, зевая, что она «за
мужа пришла», невинно пострадала: «Его, чёрта, хлопцы убили, а меня в каторгу».
По другую
сторону огня против нас сидели обе старушки и их
мужья, возвратившиеся с охоты — тоже старики.
И если Матрена Савишна потихоньку от
мужа ездит к молодым людям в Останкино, так это, конечно, означает частию и то, что ее развитие направилось несколько в другую
сторону, частию же и то, что ей уж очень тошно приходится от самодурства
мужа.
Заметили за ними только то, что они пошли не в Московскую заставу, а в противоположную, киевскую
сторону, и думали, что они пошли в Киев почивающим угодникам поклониться или посоветовать там с кем-нибудь из живых святых
мужей, всегда пребывающих в Киеве в изобилии.
Вторая жена была взята в своей же Нагорной
стороне; она была уже дочерью каторжанки. Зыков лет на двадцать был старше ее, но она сейчас уже выглядела развалиной, а он все еще был молодцом. Старик почему-то недолюбливал этой второй жены и при каждом удобном случае вспоминал про первую: «Это еще при Марфе Тимофеевне было», или «Покойница Марфа Тимофеевна была большая охотница до заказных блинов». В первое время вторая жена, Устинья Марковна, очень обижалась этими воспоминаниями и раз отрезала
мужу...
Всего больше удивило Домнушку, как
муж подобрался к брату Макару. Ссориться открыто он, видимо, не желал, а показать свою силу все-таки надо. Когда Макар бывал дома, солдат шел в его избу и
стороной заводил какой-нибудь общий хозяйственный разговор. После этого маленького вступления он уже прямо обращался к снохе Татьяне...
Даже сегодняшняя проволочка Макару, заданная от старика, имела более хозяйственный интерес, а не нравственный: он его бил не как плохого
мужа, а как плохого члена семьи, баловавшего на
стороне на неизвестные деньги.
Правду говоря, однако, всех тяжеле в этот день была роль самого добросердого барина и всех приятнее роль Зины. Ей давно смерть хотелось возвратиться к
мужу, и теперь она получила разом два удовольствия: надевала на себя венок страдалицы и возвращалась к
мужу, якобы не по собственной воле, имея, однако, в виду все приятные
стороны совместного житья с
мужем, которыми весьма дорожила ее натура, не уважавшая капризов распущенного разума.
Дарью Афанасьевну очень огорчала такая каторжная жизнь
мужа. Она часто любила помечтать, как бы им выбиться из этой проклятой должности, а сам Нечай даже ни о чем не мечтал. Он вез как ломовая лошадь, которая, шатаясь и дрожа, вытягивает воз из одного весеннего зажора, для того чтобы попасть с ним в другой, потому что свернуть в
сторону некуда.
Старшею феею, по званию, состоянию и общественному положению, была маркиза де Бараль. У нее был соединенный герб. В одной
стороне щита были изображены колчан со стрелами и накрест татарская нагайка, а в другой вертел. Первая половина щита свидетельствовала о какой-то услуге, оказанной предком маркизы, казанским татарином Маймуловым, отцу Ивана IV, а вторая должна была символически напоминать, что какой-то предок маркизиного
мужа накормил сбившегося с дороги короля Людовика Святого.
Она придумала, как встретить каждое слово
мужа, который, по ее соображениям, непременно не нынче, так завтра сдастся и пойдет на мировую; но дни шли за днями, а такого поползновения со
стороны Розанова не обнаруживалось.
— Вихров, я очень несчастлива, — начала она сама, когда стояла с ним по другую
сторону от
мужа.
— Не слепой быть, а, по крайней мере, не выдумывать, как делает это в наше время одна прелестнейшая из женщин, но не в этом дело: этот Гомер написал сказание о знаменитых и достославных
мужах Греции, описал также и богов ихних, которые беспрестанно у него сходят с неба и принимают участие в деяниях человеческих, — словом, боги у него низводятся до людей, но зато и люди, герои его, возводятся до богов; и это до такой степени, с одной
стороны, простое, а с другой — возвышенное создание, что даже полагали невозможным, чтобы это сочинил один человек, а думали, что это песни целого народа, сложившиеся в продолжение веков, и что Гомер только собрал их.
— А это вот — угольная, или чайная, как ее прежде называли, — продолжала хозяйка, проводя Павла через коридор в очень уютную и совершенно в
стороне находящуюся комнату. — Смотрите, какие славные диваны идут кругом. Это любимая комната была покойного отца
мужа. Я здесь буду вас ожидать! — прибавила она совершенно тихо и скороговоркой.
Из слов Мари, что она и
муж ее очень рады будут его видеть, Вихров понял, что с этой
стороны все обстояло благополучно; но какие это были знакомые их, которые интересовались с ним познакомиться, этой фразы он решительно не понял!
И вот в ту минуту, когда страсть к наряду становится господствующею страстью в женщине, когда
муж, законный обладатель всех этих charmes, tant convoites, [столь соблазнительных прелестей (франц.)] смотрит на них тупыми и сонными глазами, когда покупка каждой шляпки, каждого бантика возбуждает целый поток упреков с одной
стороны и жалоб — с другой, когда, наконец, между обеими
сторонами устанавливается полуравнодушное-полупрезрительное отношение — в эту минуту, говорю я, точно из земли вырастает господин Цыбуля.
Спаси вас господи за ваши труды, почтеннейший
муж Михайло Трофимыч; мы, что можем, с своей
стороны на общую пользу готовы, только сами знаете, старухи сироты что в таком великом деле могут, кроме молитв?
На арену хозяйственности выступает большак-сын. Если он удался, вся семья следует его указаниям и, по крайней мере, при жизни старика не выказывает розни. Но, по временам, стремление к особничеству все-таки прорывается. Младшие сыновья припрятывают деньги, — не всё на общее дело отдают, что выработают на
стороне. Между снохами появляются «занозы», которые расстраивают
мужей.
Она, с одной
стороны, испугалась за
мужа, который пользовался дружбой прежнего губернатора, а с этим был только что не враг, но с другой — глубоко обрадовалась в душе, что эта длинновязая губернаторша будет, наконец, сведена с своего престола.
— Гоголь громадный талант, — начал он, — но покуда с приличною ему силою является только как сатирик, а потому раскрывает одну
сторону русской жизни, и раскроет ли ее вполне, как обещает в «Мертвых душах», и проведет ли славянскую деву и доблестного
мужа — это еще сомнительно.
Часто, глядя на нее, когда она, улыбающаяся, румяная от зимнего холоду, счастливая сознанием своей красоты, возвращалась с визитов и, сняв шляпу, подходила осмотреться в зеркало, или, шумя пышным бальным открытым платьем, стыдясь и вместе гордясь перед слугами, проходила в карету, или дома, когда у нас бывали маленькие вечера, в закрытом шелковом платье и каких-то тонких кружевах около нежной шеи, сияла на все
стороны однообразной, но красивой улыбкой, — я думал, глядя на нее: что бы сказали те, которые восхищались ей, ежели б видели ее такою, как я видел ее, когда она, по вечерам оставаясь дома, после двенадцати часов дожидаясь
мужа из клуба, в каком-нибудь капоте, с нечесаными волосами, как тень ходила по слабо освещенным комнатам.
Ни одного слова
мужу, ни одного взгляда в его
сторону, — как будто того и не было в зале.
— Пожалуйста!..
Муж бесконечно рад будет вас видеть, — почти умоляла его дама, а потом, с некоторым величием раскланиваясь на обе
стороны с почтительно стоявшими чиновниками, вышла из церкви с мальчиком, который все обертывал головку и посматривал на Сусанну, видимо, уже начиная разуметь женскую красоту.
Когда таким образом оставленная дамами Миропа Дмитриевна очутилась в гостиной с глазу на глаз с Егором Егорычем и своим
мужем, то это ей показалось новым оскорблением и большой невежливостью со
стороны Сусанны Николаевны. Кроме того, она смутно предчувствовала, что ей угрожает нечто худшее.