Неточные совпадения
Стоит прислушаться к говору невольных пленников, возвращающихся из
душного Петербурга на дачи, чтобы убедиться, до какой степени всеми овладела вера в загадочность будущего.
Город был насыщен зноем, заборы, стены домов, земля — всё дышало мутным, горячим дыханием, в неподвижном воздухе
стояла дымка пыли, жаркий блеск солнца яростно слепил глаза. Над заборами тяжело и мёртво висели вялые, жухлые ветви деревьев,
душные серые тени лежали под ногами. То и дело встречались тёмные оборванные мужики, бабы с детьми на руках, под ноги тоже совались полуголые дети и назойливо ныли, простирая руки за милостыней.
Дом наполнился нехорошею, сердитой тишиною, в комнату заглядывали
душные тени. День был пёстрый, над Ляховским болотом
стояла сизая, плотная туча, от неё не торопясь отрывались серые пушистые клочья, крадучись, ползли на город, и тени их ощупывали дом, деревья, ползали по двору, безмолвно лезли в окно, ложились на пол. И казалось, что дом глотал их, наполняясь тьмой и жутью.
Село
стояло на пригорке. За рекою тянулось топкое болото. Летом, после жарких дней, с топей поднимался лиловатый
душный туман, а из-за мелкого леса всходила на небо красная луна. Болото дышало на село гнилым дыханием, посылало на людей тучи комаров, воздух ныл, плакал от их жадной суеты и тоскливого пения, люди до крови чесались, сердитые и жалкие.
Темнота кажется необычной: положительно нельзя поверить, что и прежде, дома, Саша видел такой же мрак, мог видеть его в любую ночь,
стоило погасить свечу, — этот теперешний угольный мрак,
душный и смертельно тяжкий в своей непроницаемости, есть смерть.
Холодный, ненастный день с порывистым ветром и дождем, перемешанным со снегом, неприветливо встретил партию, выступавшую за ворота
душного этапа. Катерина Львовна вышла довольно бодро, но только что стала в ряд, как вся затряслась и позеленела. В глазах у нее стало темно; все суставы ее заныли и расслабели. Перед Катериной Львовной
стояла Сонетка в хорошо знакомых той синих шерстяных чулках с яркими стрелками.
В
душном воздухе
стоял ропот и гул, раздавались удары кирок о камень, заунывно пели колеса тачек, глухо падала чугунная баба на дерево сваи, плакала «дубинушка», стучали топоры, обтесывая бревна, и на все голоса кричали темные и серые, хлопотливые фигурки людей…
Даже здесь, в
душной, пропитанной тяжелым запахом комнате, чувствовалось, что там, за окном,
стоит бодрый и холодный осенний день, сияет яркое, но негреющее солнце и тянет крепким ароматом увядающего листа.
Тоскливое желание поскорее увидеть эту свободную, красивую жизнь охватило Назарова
душным жаром, он глубоко вздохнул, нахмурился и неохотно поглядел туда, где
стояла отцова мельница, надоевшая и ненужная ему.
Дождем еще не кропило, но сильно марило [Марит —
стоит духота, обыкновенно бывающая после долгого зноя, перед грозой.],
душный воздух полон был тепла и благовония.
— Фу, черт возьми! Но это невозможно сегодня! — возразил он, и на это уже вовсе не удостоился ответа, между тем как приготовления к отъезду видимо довершались, и monsieur Borné был даже вытеснен ради этих сборов из удобного помещения Глафиры к себе на
душную вышку, где он едва мог
стоять выпрямясь.
Заря догорала. Поезд гремел и колыхался. В
душном, накуренном вагоне было темно,
стоял громкий говор, смех и песни.
Знойный и
душный полдень. На небе ни облачка… Выжженная солнцем трава глядит уныло, безнадежно: хоть и будет дождь, но уж не зеленеть ей… Лес
стоит молча, неподвижно, словно всматривается куда-то своими верхушками или ждет чего-то.
Чухонец постучал трубкой об оконную раму и стал говорить о своем брате-моряке. Климов уж более не слушал его и с тоской вспоминал о своей мягкой, удобной постели, о графине с холодной водой, о сестре Кате, которая так умеет уложить, успокоить, подать воды. Он даже улыбнулся, когда в его воображении мелькнул денщик Павел, снимающий с барина тяжелые,
душные сапоги и ставящий на столик воду. Ему казалось, что
стоит только лечь в свою постель, выпить воды, и кошмар уступил бы свое место крепкому, здоровому сну.
Оно сбылось. Опять на каждой станции, на каждом разъезде пошли бесконечные остановки. Не хватало ни кипятку для людей, ни холодной воды для лошадей, негде было купить хлеба. Люди голодали, лошади
стояли в
душных вагонах не поенные… Когда по маршруту мы должны были быть уже в Харбине, мы еще не доехали до Цицикара.