Неточные совпадения
Постойте! Как же это?
Неужто вся она? Кажись бы, мало
Погуляно и попито чужого.
Чуть только я маленько разгулялся,
Голодная утробишка чуть-чуть
Заправилась соседскими блинами,
Она и вся, — прикончилась. Печаль
Великая,
несносная. Как хочешь
Живи теперь да впроголодь и майся
Без Масленой. А можно ль бобылю?
Никак нельзя. Куда тебе деваться,
Бобыльская хмельная голова?
Ребенок был очень благонравен, добр и искренен. Он с почтением
стоял возле матери за долгими всенощными в церкви Всех Скорбящих; молча и со страхом вслушивался в громовые проклятия, которые его отец в кругу приятелей слал Наполеону Первому и всем роялистам; каждый вечер повторял перед образом: «но не моя, а твоя да совершится воля», и засыпал, носясь в нарисованном ему мире швейцарских рыбаков и пастухов, сломавших несокрушимою волею железные цепи
несносного рабства.
Перед ужином пробежал легкий говор, что он своему партнеру проиграл две тысячи серебром, и, в оправдание моего героя, я должен сказать, что в этом случае он не столько старался о том, сколько в самом деле был рассеян:
несносный образ насмешливо улыбавшегося Белавина, как привидение,
стоял перед ним.
Даже тогда, когда я вполне убедился, что все происшедшее со мной не больше как
несносный и глупый фарс, когда я с ожесточением затискивал мои вещи в чемоданы, с тем чтоб завтра же бежать из Петербурга, — даже и тогда мне казалось, что сзади кто-то
стоит с нумером"Честолюбивой Просвирни"в руках и иронически предлагает: а вот не угодно ли что-нибудь понять из моего"Бормотания"?
Вася (садится). Есть, Дарья Агафоновна, есть. Печаль-тоска
несносная!.. Погоди,
постой, я с горя песенку запою. Можно?
—
Стой, ямщик! жара
несносная,
Дальше ехать не могу! —
Вишь, пора-то сенокосная —
Вся деревня на лугу.
Оборачиваюсь.
Стоит об руку с дочерью горийского судьи, зеленоглазой Мари Воронковой, адъютант папы, Сергей Владимирович Доуров, армянин по происхождению и самый
несносный человек в мире, какого я когда-либо встречала. Упитанное, самодовольное лицо расплылось в фальшивой улыбке. Глаза неприятно щурятся за золотым пенсне.
С величайшим трудом я доставал из-под своего плеча кусочки снегу и жадно глотал их один за другим, но — увы! — это меня нимало не облегчало: напротив, это возбуждало у меня тошноту и
несносное жжение в горле и желудке, а особенно около сердца; затылок у меня трещал, в ушах
стоял звон, и глаза гнело и выпирало на лоб.