Неточные совпадения
Сделалась пауза. Комиссия собиралась
в библиотеке князя Сергея Михайловича, я обернулся к шкафам и стал смотреть книги. Между прочим, тут
стояло многотомное издание записок герцога Сен-Симона.
Во Владимире
стоял тогда Сибирский уланский полк; я мало был знаком с офицерами, но, встречаясь довольно часто с одним из них
в публичной
библиотеке, я стал с ним кланяться; он был очень учтив и мил.
Знали еще букинисты одного курьезного покупателя. Долгое время ходил на Сухаревку старый лакей с аршином
в руках и требовал книги
в хороших переплетах и непременно известного размера. За ценой не
стоял. Его чудак барин, разбитый параличом и не оставлявший постели, таким образом составлял
библиотеку, вид которой утешал его.
«Пройдясь по залам, уставленным столами с старичками, играющими
в ералаш, повернувшись
в инфернальной, где уж знаменитый „Пучин“ начал свою партию против „компании“,
постояв несколько времени у одного из бильярдов, около которого, хватаясь за борт, семенил важный старичок и еле-еле попадал
в своего шара, и, заглянув
в библиотеку, где какой-то генерал степенно читал через очки, далеко держа от себя газету, и записанный юноша, стараясь не шуметь, пересматривал подряд все журналы, он направился
в комнату, где собирались умные люди разговаривать».
На третьей стене предполагалась красного дерева дверь
в библиотеку, для которой маэстро-архитектор изготовил было великолепнейший рисунок; но самой двери не появлялось и вместо ее висел запыленный полуприподнятый ковер, из-за которого виднелось, что
в соседней комнате
стояли растворенные шкапы; тут и там размещены были неприбитые картины и эстампы, и лежали на полу и на столах книги.
Библиотекой, кроме Прозорова, никто не пользовался, и все эти дорогие издания
в роскошных переплетах
стояли в шкафах без всякой пользы.
Книг
в доме Негрова водилось немного, у самого Алексея Абрамовича ни одной; зато у Глафиры Львовны была
библиотека;
в диванной
стоял шкаф, верхний этаж его был занят никогда не употреблявшимся парадным чайным сервизом, а нижний — книгами;
в нем было с полсотни французских романов; часть их тешила и образовывала
в незапамятные времена графиню Мавру Ильинишну, остальные купила Глафира Львовна
в первый год после выхода замуж, — она тогда все покупала: кальян для мужа, портфель с видами Берлина, отличный ошейник с золотым замочком…
Капитан, тихо разговаривая с Дюроком, удалился
в соседнюю гостиную. За ними ушли дон Эстебан и врач. Эстамп шел некоторое время с Попом и со мной, но на первом повороте, кивнув, «исчез по своим делам», — как он выразился. Отсюда недалеко было
в библиотеку, пройдя которую Поп зашел со мной
в мою комнату и сел с явным изнеможением; я,
постояв, сел тоже.
Скоро отдали Леону ключ от желтого шкапа,
в котором хранилась
библиотека покойной его матери и где на двух полках
стояли романы, а на третьей несколько духовных книг: важная эпоха
в образовании его ума и сердца!
Мне страшно подумать, что мои книги, мои товарищи и друзья, все так же
стоят в своих шкапах и молчаливо хранят то, что я считал мудростью земли, ее надеждой и счастьем. Я знаю, гг. эксперты, что сумасшедший ли я, или нет, но с вашей точки зрения, я негодяй, — посмотрели бы вы на этого негодяя, когда он входит
в свою
библиотеку?!
Огромная, крытая ковром столовая с длинными столами и с диванами по бортам, помещавшаяся
в кормовой рубке, изящный салон, где
стояло пианино,
библиотека, курительная, светлые, поместительные пассажирские каюты с ослепительно чистым постельным бельем, ванны и души, расторопная и внимательная прислуга, обильные и вкусные завтраки и обеды с хорошим вином и ледяной водой, лонгшезы и столики наверху, над рубкой, прикрытой от палящих лучей солнца тентом, где пассажиры, спасаясь от жары
в каютах, проводили большую часть времени, — все это делало путешествие на море более или менее приятным, по крайней мере для людей, не страдающих морской болезнью при малейшей качке.
Глафира Васильевна
в сопровождении Висленева скорою походкой прошла две гостиных,
библиотеку, наугольную и вступила
в свой кабинет. Здесь Висленев поставил лампу и, не отнимая от нее своей руки, стал у стола. Бодростина
стояла спиной к нему, но, однако, так, что он не мог ничего видеть
в листке, который она пред собою развернула. Это было письмо из Петербурга, и вот что
в нем было написано, гадостным каракульным почерком, со множеством чернильных пятен, помарок и недописок...
В такой
библиотеке для чтения
стоял воздух того, что теперь зовется «интеллигенцией», воздух если не научной, то словесной любознательности, склонности к произведениям изящного слова и критической мысли.
Но дефицит по изданию"
Библиотеки для чтения"заставил меня к 1864 году заложить мою землю с лесом
в Нижегородском дворянском банке за ничтожную сумму
в 15 000 рублей (теперь она
стоила бы гораздо более ста тысяч), и она пошла с аукциона менее чем за двадцать тысяч.
Я пошел
в библиотеку нашего Научно-литературного общества. Порфиров, схватившись за голову и наклонясь над столом, рыдал. Остальные все
стояли, — бледные, растерянные и подавленные.
Было не до того, чтоб уроки учить. Передо мною распахнулась широкая, завлекающая область, и я ушел
в не всею душою, — область умственных наслаждений. Для меня этот переворот связан
в воспоминаниях с Боклем. У папы
в библиотеке стояла «История цивилизации
в Англии» Бокля. По имени я его хорошо знал. Это имя обозначало нас самого умного, глубокомысленного и трудпонимаемого писателя. Читать его могут только очень умные люди. Генерал у Некрасова говорит
в балете поэту...
Стоит только походить
в публичные
библиотеки, читальни, на лекции.
Пройдясь по залам, уставленным столами с старичками, играющими
в ералаш, повернувшись
в инфернальной, где уж знаменитый «Пучин» начал свою партию против «компании»,
постояв несколько времени у одного из бильярдов, около которого, хватаясь за борт, семенил важный старичок и еле-еле попадал
в свой шар, и заглянув
в библиотеку, где какой-то генерал степенно читал через очки, далеко держа от себя газету, и записанный юноша, стараясь не шуметь, пересматривал подряд все журналы, золотой молодой человек подсел на диван
в бильярдной к играющим
в табельку, таким же, как он, позолоченным молодым людям.
В субботу (Нордена снова не было: он уехал
в город) я весь вечер сидел
в его прекрасной
библиотеке, рассматривал заграничные, весьма ценные художественные альбомы и с некоторой грустью размышлял о том, что мое эстетическое развитие не
стоит на должной высоте.