Неточные совпадения
Где-то очень далеко, волком, заливисто выл пес, с
голода или со
страха. Такая ночь едва ли возможна в культурных государствах Европы, — ночь, когда человек, находясь в сорока верстах от города, чувствует себя в центре пустыни.
— Бедность,
голод и болезни — вот что дает людям их работа. Все против нас — мы издыхаем всю нашу жизнь день за днем в работе, всегда в грязи, в обмане, а нашими трудами тешатся и объедаются другие и держат нас, как собак на цепи, в невежестве — мы ничего не знаем, и в
страхе — мы всего боимся! Ночь — наша жизнь, темная ночь!
Учение, проповедующее равнодушие к богатству, к удобствам жизни, презрение к страданиям и смерти, совсем непонятно для громадного большинства, так как это большинство никогда не знало ни богатства, ни удобств в жизни; а презирать страдания значило бы для него презирать самую жизнь, так как все существо человека состоит из ощущений
голода, холода, обид, потерь и гамлетовского
страха перед смертью.
Не ожидая помощи, изнуренные трудами и
голодом, с каждым днем теряя надежды, люди в
страхе смотрели на эту луну, острые зубья гор, черные пасти ущелий и на шумный лагерь врагов — всё напоминало им о смерти, и ни одна звезда не блестела утешительно ля них.
Далеко они от бога: пьют, дерутся, воруют и всяко грешат, но ведь им неведомы пути его, и двигаться к правде нет сил, нет времени у них, — каждый привязан к земле своей и прикован к дому своему крепкой цепью
страха перед
голодом; что спросить с них?
Опять стало тихо. В избе всегда плохо спали; каждому мешало спать что-нибудь неотвязчивое, назойливое: старику — боль в спине, бабке — заботы и злость, Марье —
страх, детям — чесотка и
голод. И теперь тоже сон был тревожный: поворачивались с боку на бок, бредили, вставали напиться.
На спине ли дрова ты несешь на чердак,
Через лоб протянувши веревку,
Грош ли просишь, идешь ли в кабак,
Задают ли тебе потасовку —
Ты знаком уже нам, петербургский бедняк,
Нарисованный ловкою кистью
В модной книге, — угрюмый, худой,
Обессмысленный дикой корыстью,
Страхом,
голодом, мелкой борьбой!
Мучим
голодом,
страхом томимый,
Сановит и солиден на вид,
В сильный ветер, в мороз нестерпимый,
Кто по Невскому быстро бежит?
И кого он на Невском встречает?
И о чем начался разговор?
В эту пору никто не гуляет,
Кроме мнительных, тучных обжор.
Говоря меж собой про удары,
Повторяя обеты не есть,
Ходят эти угрюмые пары,
До обеда не смея присесть,
А потом наедаются вдвое,
И на утро разносится слух,
Слух ужасный — о новом герое,
Испустившем нечаянно дух!
Весь ужас их положения в том, что им некогда о душе подумать, некогда вспомнить о своем образе и подобии;
голод, холод, животный
страх, масса труда, точно снеговые обвалы, загородили им все пути к духовной деятельности, именно к тому самому, что отличает человека от животного и составляет единственное, ради чего стоит жить.
Онуфрий. Ну, конечно, со
страху.
Голода боится, мамаши боится, тебя боится, ну и офицер ей тоже страшен, — вот и пошла. Глазки плачут, а губенки уж улыбаются — в предвкушении тихих семейных радостей. Так-то, Коля: пренебреги, и если можешь, то воспари.
Олень сказал: «Нет, не от злости, и не от любви, и не от
голода все зло на свете, а зло от
страха.
— Не от
голода, не от любви, не от злобы, не от
страха все наши мученья, а от нашего тела все зло на свете. От него и
голод, и любовь, и злоба, и
страх.
Возвращаюсь к тому, когда тетушка приехала к нам в деревню, измученную
голодом, которому уже был виден предел, но к которому теперь присоединились повальные болезни; они сложили на землю половину живущих и навели уныние и
страх на другую половину.
Заметно было, однако ж, что человека два-три вовсе не показывали знаков жизни и, вероятно, от холода,
голода и
страха упокоились на вечные времена.
Забыты нужды,
голод,
страх бироновского имени и казни.