Неточные совпадения
От него отделилась лодка, полная загорелых гребцов; среди них стоял тот, кого, как ей показалось теперь, она знала, смутно помнила с детства. Он смотрел на нее с улыбкой, которая грела и торопила. Но тысячи последних смешных
страхов одолели Ассоль; смертельно боясь всего —
ошибки, недоразумений, таинственной и вредной помехи, — она вбежала по пояс в теплое колыхание волн, крича...
Понятно, что через день, через два она исключительно была занята
страхом от мысли: «скоро я потеряю возможность поправить свою
ошибку, если ошибалась в нем».
— Это была
ошибка! Оставьте меня! — сказала резко Надежда Федоровна, в этот прекрасный, чудесный вечер глядя на него со
страхом и спрашивая себя в недоумении: неужели в самом деле была минута, когда этот человек нравился ей и был близок?
Но дело в этот раз шло почему-то плохо. С неприятным чувством, что он совершил какую-то крупную, даже грубую
ошибку, он несколько раз возвращался назад и проверял игру почти сначала.
Ошибки не находилось, но чувство совершенной
ошибки не только не уходило, а становилось все сильнее и досаднее. И вдруг явилась неожиданная и обидная мысль: не в том ли
ошибка, что игрою в шахматы он хочет отвлечь свое внимание от казни и оградиться от того
страха смерти, который будто бы неизбежен для осужденного?
Страха действительно не было. И не только не было
страха, но нарастало что-то как бы противоположное ему — чувство смутной, но огромной и смелой радости. И
ошибка, все еще не найденная, уже не вызывала ни досады, ни раздражения, а также говорила громко о чем-то хорошем и неожиданном, словно счел он умершим близкого дорогого друга, а друг этот оказался жив и невредим и смеется.
Она хотела объяснить ему, что то была
ошибка, что не все еще потеряно, что жизнь еще может быть прекрасной и счастливой, что он редкий, необыкновенный, великий человек и что она будет всю жизнь благоговеть перед ним, молиться и испытывать священный
страх…
Соколова. Супруг ваш ошибся, указав на него.
Ошибка понятна, если хотите, но её необходимо исправить. Сын мой сидит в тюрьме пятый месяц, теперь он заболел — вот почему я пришла к вам. У него дурная наследственность от отца, очень нервного человека, и я, — я боюсь, вы понимаете меня? Понятна вам боязнь за жизнь детей? Скажите, вам знаком этот
страх? (Она берёт Софью за руку и смотрит ей в глаза. Софья растерянно наклоняет голову, несколько секунд обе молчат.)
Я требую от вас: поклянитесь мне на холодном железе ее квадратов, что отныне без стыда и
страха вы исповедуете мне все дела ваши, все
ошибки и сомнения, все тайные помыслы души и мечты вожделеющего тела!
До сих пор помню то огромное, не лишенное
страха, чувство изумления, какое испытал я при моем странном и неожиданном открытии: говоря правду, я привожу людей к
ошибке и тем обманываю их; утверждая ложь, привожу их, наоборот, к истине и познанию.