Неточные совпадения
Одинцова раза два — прямо, не украдкой — посмотрела на его
лицо,
строгое и желчное, с опущенными глазами, с отпечатком презрительной решимости в каждой
черте, и подумала: «Нет… нет… нет…» После обеда она со всем обществом отправилась в сад и, видя, что Базаров желает заговорить с нею, сделала несколько шагов в сторону и остановилась.
Его поражала линия ее затылка и шеи. Голова ее казалась ему похожей на головы римских женщин на классических барельефах, на камеях: с
строгим, чистым профилем, с такими же каменными волосами, немигающим взглядом и застывшим в
чертах лица сдержанным смехом.
Я любовался тем, что вижу, и дивился не тропической растительности, не теплому, мягкому и пахучему воздуху — это все было и в других местах, а этой стройности, прибранности леса, дороги, тропинок, садов, простоте одежд и патриархальному, почтенному виду стариков,
строгому и задумчивому выражению их
лиц, нежности и застенчивости в
чертах молодых; дивился также я этим земляным и каменным работам, стоившим стольких трудов: это муравейник или в самом деле идиллическая страна, отрывок из жизни древних.
Нехлюдов был нехорош собой: маленькие серые глаза, невысокий крутой лоб, непропорциональная длина рук и ног не могли быть названы красивыми
чертами. Хорошего было в нем только — необыкновенно высокий рост, нежный цвет
лица и прекрасные зубы. Но
лицо это получало такой оригинальный и энергический характер от узких, блестящих глаз и переменчивого, то
строгого, то детски-неопределенного выражения улыбки, что нельзя было не заметить его.
Понятное дело, что главными действующими
лицами здесь явились не жены и дочери мелких служащих, а представительницы заводского beau monde’a, более
строгого и исключительного, чем всякий другой beau monde, что служит характеристической
чертой провинциальных нравов вообще.
Дворник в доме Багова на вопрос: «Здесь ли живет Амальхен?» — отвечал с полуулыбкой: «Здесь, сударь! Пожалуйте: в первом этаже, дверь направо, без надписи». Калинович позвонил. Дверь ему отворила лет тридцати пяти женщина, с
строгими цыганскими
чертами лица.
На Джемме была широкая желтая блуза, перехваченная черным кожаным поясом; она тоже казалась утомленной и слегка побледнела; темноватые круги оттеняли ее глаза, но блеск их не умалился от того, а бледность придавала что-то таинственное и милое классически
строгим чертам ее
лица.
— Нет, брат, не подвигается. От этого
лица можно в отчаяние прийти. Посмотришь, линии чистые,
строгие, прямые; кажется, не трудно схватить сходство. Не тут-то было… Не дается, как клад в руки. Заметил ты, как она слушает? Ни одна
черта не тронется, только выражение взгляда беспрестанно меняется, а от него меняется вся фигура. Что тут прикажешь делать скульптору, да еще плохому? Удивительное существо… странное существо, — прибавил он после короткого молчания.
Черты лица Елены не много изменились со дня ее отъезда из Москвы, но выражение их стало другое: оно было обдуманнее и
строже, и глаза глядели смелее.
Черты ее
лица могли показаться слишком мужественными и почти грубыми, ежели бы не этот большой стройный рост и могучая грудь и плечи и, главное, ежели бы не это
строгое и вместе нежное выражение длинных черных глаз, окруженных темною тенью под черными бровями, и ласковое выражение рта и улыбки.
Строгий, вспыльчивый, жесткий на словах и часто жестокий на деле, нельзя сказать, что он был злой человек от природы; всматриваясь в резкие
черты его
лица, не совсем уничтожившиеся в мясных дополнениях, в густые черные брови и блестящие глаза, можно было предполагать, что жизнь задавила в нем не одну возможность.
Но Глеб уже не слушал пильщика; беспечное выражение на его
лице словно сдуло порывом ветра; он рассеянно водил широкою своею ладонью по багру, как бы стараясь собрать мысли; забота изображалась в каждой
черте его
строгого, энергического
лица.
Он мог назваться верным типом южного славянина и отличался радушием и гостеприимством; хотя его наружность и приемы, при огромном росте и резких
чертах лица, сначала казались суровыми и
строгими, но он имел предобрейшее сердце; жена его была русская дворянка Руднева; дом их в городе Казани отличался вполне славянской надписью над воротами: «Добрые люди, милости просим!»
Лицо ее преобразилось: оно стало вдруг, в мгновение ока, и необычайно красиво и страшно; каким-то веселым и холодным блеском — блеском стали — заблестели ее тусклые глаза; недавно еще трепетавшие губы сжались в одну прямую, неумолимо-строгую
черту.
Впрочем, Софья Николаевна не очень постарела; но когда я видел ее в последний раз — ей минул шестнадцатый год, а с тех пор прошло девять лет.
Черты лица ее стали еще правильнее и
строже; они по-прежнему выражали искренность чувств и твердость; но вместо прежнего спокойствия в них высказывалась какая-то затаенная боль и тревога. Глаза ее углубились и потемнели. Она стала походить на свою мать…
Черты ее не то чтобы постарели или поблекли, а как будто потускнели и стали
строже, волоса казались короче, рост выше, плечи почти вдвое шире, а главное, на
лице было уже выражение материнства и покорности, какое бывает у порядочных женщин в ее годы и какого я раньше, конечно, не видел у нее…
От особой ли манеры кокетничать или от близорукости, глаза ее были прищурены, нос был нерешительно вздернут, рот мал, профиль слабо и вяло очерчен, плечи узки не по летам, но тем не менее девушка производила впечатление настоящей красавицы, и, глядя на нее, я мог убедиться, что русскому
лицу для того, чтобы казаться прекрасным, нет надобности в
строгой правильности
черт, мало того, даже если бы девушке вместо ее вздернутого носа поставили другой, правильный и пластически непогрешимый, как у армяночки, то, кажется, от этого
лицо ее утеряло бы всю свою прелесть.
Но и в его
лице та же
черта чего-то нового и
строгого, против его воли, показывалась около рта.