Неточные совпадения
Рыбачьи лодки, повытащенные на берег, образовали на белом песке длинный ряд темных килей, напоминающих хребты громадных рыб. Никто не отваживался заняться промыслом в такую погоду. На единственной улице деревушки редко можно было увидеть человека, покинувшего
дом; холодный вихрь, несшийся с береговых холмов в пустоту горизонта, делал открытый воздух
суровой пыткой. Все трубы Каперны дымились с утра до вечера, трепля дым по крутым крышам.
Затиснутый в щель между гор, каменный, серый Тифлис, с его бесчисленными балконами, которые прилеплены к
домам как бы руками детей и похожи на птичьи клетки; мутная, бешеная Кура; церкви
суровой архитектуры — все это не понравилось Самгину.
Подковы лошади застучали по дереву моста над черной, тревожной рекой. Затем извозчик, остановив расскакавшуюся лошадь пред безличным
домом в одной из линий Васильевского острова, попросил
суровым тоном...
Нужды нет, что якуты населяют город, а все же мне стало отрадно, когда я въехал в кучу почерневших от времени, одноэтажных, деревянных
домов: все-таки это Русь, хотя и сибирская Русь! У ней есть много особенностей как в природе, так и в людских нравах, обычаях, отчасти, как вы видите, в языке, что и образует ей свою коренную, немного
суровую, но величавую физиономию.
Прокатившись по заводской плотине, экипаж Привалова остановился у подъезда господского
дома, который вблизи смотрел еще мрачнее и
суровее, чем издали.
Ермолай, этот беззаботный и добродушный человек, обходился с ней жестоко и грубо, принимал у себя
дома грозный и
суровый вид — и бедная его жена не знала, чем угодить ему, трепетала от его взгляда, на последнюю копейку покупала ему вина и подобострастно покрывала его своим тулупом, когда он, величественно развалясь на печи, засыпал богатырским сном.
Бедная Саша, бедная жертва гнусной, проклятой русской жизни, запятнанной крепостным состоянием, — смертью ты вышла на волю! И ты еще была несравненно счастливее других: в
суровом плену княгининого
дома ты встретила друга, и дружба той, которую ты так безмерно любила, проводила тебя заочно до могилы. Много слез стоила ты ей; незадолго до своей кончины она еще поминала тебя и благословляла память твою как единственный светлый образ, явившийся в ее детстве!
«…Ее отец сидел за столом в углублении кабинета и приводил в порядок бумаги… Пронзительный ветер завывал вокруг
дома… Но ничего не слыхал мистер Домби. Он сидел, погруженный в свою думу, и дума эта была тяжелее, чем легкая поступь робкой девушки. Однако лицо его обратилось на нее,
суровое, мрачное лицо, которому догорающая лампа сообщила какой-то дикий отпечаток. Угрюмый взгляд его принял вопросительное выражение.
Кишкин как-то укоризненно посмотрел на
сурового старика и поник головой. Да, хорошо ему теперь бахвалиться над ним, потому что и место имеет, и жалованье, и
дом полная чаша. Зыков молча взял деревянной спицей горячую картошку и передал ее гостю. Незавидное кушанье
дома, а в лесу первый сорт: картошка так аппетитно дымилась, и Кишкин порядком-таки промялся. Облупив картошку и круто посолив, он проглотил ее почти разом. Зыков так же молча подал вторую.
Высокий
суровый пастор, высокий, гибкий швейцарец и среди их маленький карапузик встали из лодки и пешком пошли к
дому швицкого ландсмана.
Как-то само собою случилось, что на развалинах тех старинных, насиженных гнезд, где раньше румяные разбитные солдатки и чернобровые сдобные ямские вдовы тайно торговали водкой и свободной любовью, постепенно стали вырастать открытые публичные
дома, разрешенные начальством, руководимые официальным надзором и подчиненные нарочитым
суровым правилам.
Пришлось очень долго, пространно и утомительно объясняться с управляющим, человеком грубым и наглым, который обращался со всеми жильцами
дома как с обывателями завоеванного города, и только слегка побаивался студентов, дававших ему иногда
суровый отпор.
Действительно, с тех пор как умерла моя мать, а
суровое лицо отца стало еще угрюмее, меня очень редко видели
дома. В поздние летние вечера я прокрадывался по саду, как молодой волчонок, избегая встречи с отцом, отворял посредством особых приспособлений свое окно, полузакрытое густою зеленью сирени, и тихо ложился в постель. Если маленькая сестренка еще не спала в своей качалке в соседней комнате, я подходил к ней, и мы тихо ласкали друг друга и играли, стараясь не разбудить ворчливую старую няньку.
— Ты, чай, знаешь, — говорил он низким, сипловатым тенорком, — отец у нас был хороший, кроткий человек, только — неделовой и пьющий; хозяйство и торговля у матери в руках, и он сам при нас, бывало, говаривал: «Устя, ты
дому начало!» А мать была женщина рослая,
суровая, характерная: она нас и секла, и ласкала, и сказки сказывала.
Он мог назваться верным типом южного славянина и отличался радушием и гостеприимством; хотя его наружность и приемы, при огромном росте и резких чертах лица, сначала казались
суровыми и строгими, но он имел предобрейшее сердце; жена его была русская дворянка Руднева;
дом их в городе Казани отличался вполне славянской надписью над воротами: «Добрые люди, милости просим!»
Эстамп провел меня в
дом через одну из боковых арок, затем по чрезвычайно путаной,
сурового вида лестнице в большую комнату с цветными стеклами.
Когда выходил царь из
дома Ливанского малыми южными дверями, стал на его пути некто в желтой кожаной одежде, приземистый, широкоплечий человек с темно-красным сумрачным лицом, с черною густою бородою, с воловьей шеей и с
суровым взглядом из-под косматых черных бровей. Это был главный жрец капища Молоха. Он произнес только одно слово умоляющим голосом...
Дома, перед младшей сестрой, а в особенности перед восьмилетним Васенькой, Буланин старательно выдерживал внешнее достоинство и несколько
суровый тон молодчинищи-старичка.
Комната со сводом в нижнем этаже
дома Каркунова. На правой стороне (от актеров) дверь в комнату Ераста, на левой — в коридор; поперек комнаты дубовый прилавок, за ним две конторки с табуретами; на стене часы. Кипы товаров в
суровых парусинных сорочках сложены у прилавка. В глубине два окна.
Милостыню палачу с дочерью иногда подавали, не для них, конечно, а Христа ради, но в
дом никуда не пускали. Старик с дочерью не имели приюта и ночевали то где-нибудь под кручею, в глинокопных ямах, то в опустелых сторожевых шалашах на огородах, по долине.
Суровую долю их делила тощая собака, которая пришла с ними из Орла.
Услыша ласковое ржанье
Желанных вороных коней,
Чье сердце, полное вниманья,
Тут не запрыгало сильней?
Забыта жаркая перина…
«Малашка, дура, Катерина,
Скорее туфли и платок!
Да где Иван? какой мешок!
Два года ставни отворяют…»
Вот ставни настежь. Целый
домТрет стекла тусклые сукном —
И любопытно пробегают
Глаза опухшие девиц
Ряды
суровых, пыльных лиц.
Впереди не было надежды на образование; но
суровая школа жизни, с мудрыми своими уроками, ждала ее у порога родительского
дома.
Всё окружающее — заборы,
дома, деревья — в каком-то странном тумане колеблется, точно от ветра… и гудят чьи-то
суровые, сердитые голоса…
Рубашка все же оказалась ему узка, тянула при ходьбе плечи и трещала, но он не решился заявить об этом няньке, хотя
дома, в Саратове, один его
суровый взгляд заставлял судорожно метаться десятки людей.
Вода жидка, легка и уступчива, но если она нападает на твердое, жесткое и неуступчивое, ничто не может устоять против нее: она смывает
дома, кидает огромными кораблями, как щепками, размывает землю. Воздух еще жиже, мягче и уступчивее, чем вода, и еще сильнее, когда нападает на твердое, жесткое и неуступчивое. Он вырывает с корнями деревья, также разрушает
дома, поднимает самую воду в огромные волны и гоняет воду в тучах. Нежное, мягкое, уступчивое побеждает жестокое,
суровое, неуступчивое.
Незримо для людей ведя
суровую жизнь строгой постницы, о
доме и всем мире теплая молитвенница, Дарья Сергевна похудела, побледнела, но всегда прекрасно было крытое скорбью и любовью лицо ее, святым чувством добра и любви сияли живые, выразительные очи ее.
Каждый уголок в родительском
доме, каждый стол, каждый стул напоминал ему горькую жизнь: каждодневные обиды мачехи да
суровые речи отца.
Следуя за
суровым и молчаливым незнакомцем, мы вошли в
дом, прошли несколько темных и безмолвных комнат, поднялись по скрипящей лестнице и вошли в освещенное помещение, видимо, рабочую комнату незнакомца.
Барсуков занимал от хозяйки довольно большую комнату вместе с товарищем. Андрей Иванович застал обоих
дома — они сидели за чаем и читали газету. Товарищ Барсукова, Щепотьев, был стройный парень с энергичным,
суровым лицом, с насмешливой складкой в углах губ.
А моя бедная деда слушала
сурового старика, дрожа всем телом и бросая на моего отца умоляющие взоры. Он не вынес этого немого укора, крепко обнял ее и, передернув плечами, вышел из
дому. Через несколько минут я видела, как он скакал по тропинке в горы. Я смотрела на удаляющуюся фигуру отца, на стройный силуэт коня и всадника, и вдруг точно что-то толкнуло меня к Хаджи-Магомету.
У первого господского амбара дорога раздваивалась: одна ветвь шла прямо и исчезала в вечерней мгле, другая — вела вправо к господскому
дому. Офицеры повернули вправо и стали говорить тише… По обе стороны дороги тянулись каменные амбары с красными крышами, тяжелые и
суровые, очень похожие на казармы уездного города. Впереди светились окна господского
дома.
Кто посмотрел бы на них в это время, не зная предыдущих обстоятельств, мог бы подумать, что худенький
суровый старичок хозяин у себя
дома, обязывающий, и что она пришелица, одолженная и ожидающая милостей.
Мучительно потянулась однообразная жизнь молодой женщины. Начался зимний сезон, но и в шумных великосветских петербургских гостиных, среди расфранченной толпы, она чувствовала себя настолько же одинокой и несчастной, как и у себя
дома, вечно под подозрительным, почти враждебным взглядом своего
сурового мужа. Зарудина она не встречала нигде.
Ее мелодичный грудной голос, подчас становившийся
суровым и властным при отдаваемых распоряжениях, ее выразительный смех с утра до вечера раздавались по всему
дому вместе с шуршанием ее туго накрахмаленных юбок, к которым она имела необычайное пристрастие.
Кроме исключения, прилежный семинарист подвергся
суровому наказанию бурсацкими лозами, к которым были прибавлены лозы
дома, отсыпанные щедрой рукой хотя и тщедушного, чахоточного, но раздражительного и злобного родителя.
На Татьяну Борисовну, как выражались дворовые села Грузина, «находило» — она то убегала в лес даже в
суровую осень и пропадала там по целым дням, пока, по распоряжению графа, посланные его не находили ее сидящей под деревом в каком-то оцепенении и не доставляли домой, то забиралась в собор и по целым суткам молилась до изнеможения, и тут уже никакие посланные не в состоянии были вернуть ее в
дом, пока она не падала без чувств и ее не выносили из церкви на руках, то вдруг, выпросив у графа бутылку вина, пила и поила вином дворовых девушек, заставляла их петь песни и водить хороводы, сама принимала участие в этих забавах, вдруг задумывалась в самом их разгаре, а затем начинала неистово хохотать и хохотала до истерического припадка.
В тех
домах, где его принимали так недавно с распростертыми объятиями и куда он было толкнулся с визитом, он услышал
суровые ответы швейцаров: «не принимают».