Неточные совпадения
Ведьма сама почувствовала, что холодно, несмотря на то что была тепло одета; и потому, поднявши руки кверху, отставила
ногу и, приведши себя в такое положение, как человек, летящий на коньках, не сдвинувшись ни одним
суставом, спустилась по воздуху, будто по ледяной покатой горе, и прямо в трубу.
Цитирую его «Путешествие в Арзрум»: «…Гасан начал с того, что разложил меня на теплом каменном полу, после чего он начал ломать мне члены, вытягивать
суставы, бить меня сильно кулаком: я не чувствовал ни малейшей боли, но удивительное облегчение (азиатские банщики приходят иногда в восторг, вспрыгивают вам на плечи, скользят
ногами по бедрам и пляшут на спине вприсядку).
Хвостовые перья сверху пестрые, а снизу почти белые; над хвостом, под коричневыми длинными перьями, уже с половины спины лежат ярко-белые перья с небольшими копьеобразными крапинками; на шее, под горлышком, перышки светлы, даже белесоваты; глаза небольшие, темные, шея длиною в три вершка; нос темно-рогового цвета, довольно толстый, загнутый книзу, в два вершка с половиною; крылья очень большие, каждое длиною в две четверти с вершком, если мерить от плечевого
сустава до конца последнего пера; хвост коротенький;
ноги в четверть длиною, пальцы соразмерные; цвет кожи на
ногах темный, пальцы еще темнее, ногти совсем черные, небольшие и крепкие.
Глаза темные, брови широкие и красные, голова небольшая, шея довольно толстая; издали глухарь-косач покажется черным, но это несправедливо: его голова и шея покрыты очень темными, но в то же время узорно-серыми перышками; зоб отливает зеленым глянцем, хлупь испещрена белыми пятнами по черному полю, а спина и особенно верхняя сторона крыльев — по серому основанию имеют коричневые длинные пятна; нижние хвостовые перья — темные, с белыми крапинками на лицевой стороне, а верхние, от спины идущие, покороче и серые; подбой крыльев под плечными
суставами ярко-белый с черными крапинами, а остальной — сизо-дымчатый;
ноги покрыты мягкими, длинными, серо-пепельного цвета перышками и очень мохнаты до самых пальцев; пальцы же облечены, какою-то скорлупообразною, светлою чешуйчатою бронею и оторочены кожаною твердою бахромою; ногти темные, большие и крепкие.
Селезень очень красив: он весь пестрый; на голове, над самыми его глазами, находится белое пятно; остальная часть головы и половина шеи красновато-коричневого цвета; потом следует поперечная полоса серой ряби, сейчас исчезающей и переходящей в светло-багряный цвет, которым покрыт весь зоб; брюшко белое, спина испещрена красивою поперечною рябью на крыльях, поперек от плечного
сустава, лежит чисто-белое, широкое и длинное пятно, оканчивающееся черною бархатною оторочкой, под которою видна зелено-золотистая полоса, также отороченная черно-бархатною каймою; хвост короткий, шилообразный и довольно твердый; нос и
ноги небольшие и черные.
От долгого сиденья у него затекли
ноги и заболела спина. Вытянувшись во весь рост, он сильно потянулся вверх и выгнул грудь, и все его большое, мускулистое тело захрустело в
суставах от этого мощного движения.
— "А эквилибристика, говорит, вот какая наука, чтоб перед начальником всегда в струне ходить, чтобы
ноги у тебя были не усталые, чтоб когда начальство тебе говорит: «Кривляйся, Сашка!» — ну, и кривляйся! а «сиди, Сашка, смирно» — ну, смирно и сиди, ни единым
суставом не шевели, а то неравно у начальства головка заболит.
Трудность главным образом заключалась в том, чтобы в то время, как
ноги были наверху, а голова внизу, лицо должно было сохранять самое приятное, смеющееся выражение; последнее делалось в видах хорошего впечатления на публику, которая ни под каким видом не должна была подозревать трудности при напряжении мускулов, боли в
суставах плеч и судорожного сжимания в груди.
Изумруд знал это по особенной нервной спешке, с которой конюхи хлопотали около лошадей; некоторым, которые по короткости туловища имели обыкновение засекаться подковами, надевали кожаные ногавки на бабки, другим забинтовывали
ноги полотняными поясами от путового
сустава до колена или подвязывали под грудь за передними
ногами широкие подмышники, отороченные мехом.
Казалось, что эта
нога у него не гнулась, а пружинила где-то в мускуле или в
суставе.
Те догадались, что он немой. «Ничего, — говорят, — ничего, раб божий, не благодари нас, а богу благодарствуй», — и стали его вытаскивать из повозки — мужчины под плечи и под
ноги, а женщины только его слабые ручки поддерживали и еще более напугались страшного состояния больного, потому что руки у него в плечевых
суставах совсем «перевалилися» и только волосяными веревками были кое-как перевязаны.
Владимир (в бешенстве). Люди! люди! и до такой степени злодейства доходит женщина, творение иногда столь близкое к ангелу… О! проклинаю ваши улыбки, ваше счастье, ваше богатство — всё куплено кровавыми слезами. Ломать руки, колоть, сечь, резать, выщипывать бороду волосок по волоску!.. О боже!.. при одной мысли об этом я чувствую боль во всех моих жилах… я бы раздавил
ногами каждый
сустав этого крокодила, этой женщины!.. Один рассказ меня приводит в бешенство!..
Если вы охотник до грустных эффектов, можете прибавить, что когда наконец пришла нашему заезжему надобность пойти твердым шагом и зорко смотреть обоими глазами, уже не мог он этого сделать: оказалось, что закрытый глаз уже не открывался, искривленная
нога уже не распрямлялась; от долгого принуждения нервы и мускулы бедных искаженных
суставов утратили силу действовать правильным образом.
Он не самообольщался: он знал свое положение прекрасно и понимал, что его, сильного и умом и волей Горданова, каждую минуту скаредная тварь вроде Кишенского может потянуть как воробья, привязанного за
ногу, и он ревниво спешил оборвать этот силок во что бы то ни стало, хоть бы пришлось содрать мясо с костей и вывернуть
суставы.
Ноги и руки его были просто ужасны по своим громадным размерам, и притом руки всегда были красны, как окунутые в свекольный рассол, а
ноги до того костисты, что
суставы словно были покрыты наростами, выпиравшими под кожей сапога наружу.
Теперь крепко связанная по рукам и
ногам Милица лежала в тесном кругу ее врагов. Веревки до страшной боли перетягивали ее
суставы, врезаясь в тело. Все члены ее затекли и онемели. A в открытую дверь сарая понемногу уже врывался серый белесоватый рассвет, предвестник скорого утра. Все настойчивее, все яснее прорывала ночную мглу его резкая полоса на востоке.
Ей казалось, что
ноги и руки у неё готовы отняться от усталости; все
суставы болели, спину ломило, a между тем снова приходилось браться за работу.
Засуетилась старушка, видит, дело всурьез пошло. Мырнула в подполье, — бочоночек выволокла, — жилистая была, лахудра. Вдвинул солдат добро на тачку, сверху паклей да коноплей для прикрытия забросал. Попер тачку по-за плетнями, аж колесо запищало. Час ранний, ни на одного не наскочишь… Правой
ногой хромлет, однако ж ему наплевать: суставы-то у него еще во как действовали…
Глаза бабушки обращаются к висевшему в углу киоту (единственное сокровище, оставшееся от прежней жизни), и она продолжает молиться за Верочку. За себя ей, бабушке, нечего молиться. Ей немного надо. Угол в богадельне, койка и все. Ее песенка спета. А вот Верочка… Верочка… С трудом старуха опускается на колени. Больные
ноги что-то плохо сгибаются в
суставах.