Неточные совпадения
«Что может внести в жизнь вот такой хитренький, полуграмотный человечишка? Он — авторитет артели, он тоже своего рода «объясняющий господин». Строит дома для других, — интересно: есть ли у него свой дом? Вообще — «объясняющие господа»
существуют для других в качестве «учителей жизни». Разумеется, это не всегда паразитизм, но всегда — насилие,
ради какого-нибудь Христа,
ради системы фраз».
«Не заподозрите, бога
ради, — писала она далее в своем письме, — чтобы любовь привела меня к одру вашего родственника; между нами
существует одна только святая и чистая дружба, — очень сожалею, что я не имею портрета, чтобы послать его к вам, из которого вы увидали бы, как я безобразна и с каким ужасным носом, из чего вы можете убедиться, что все мужчины могут только ко мне пылать дружбою!»
— И прекрасно, что ты не препятствуешь; мы примем это к сведению. Но вопрос не в этом одном. Ему необходимо
существовать в течение пяти лет академического курса, и ежели он,
ради насущного труда, должен будет уделять добрую часть времени постороннему труду, то это несомненно повредит его учебным занятиям… ты понимаешь меня?
У мужика есть, кроме избы, и «чистая» горница, но она не топится,
ради сбережения дров, и вообще в ней даже летом редко живут; она
существует напоказ и открывается только в праздники.
Очевидно, внутри его
существовало два течения: одно — старое, с либеральной закваской, другое — новейшее, которое шло навстречу карьере. Первое побуждало его не забывать старых друзей; второе подсказывало, что хотя не забывать и похвально, но сношения следует поддерживать с осторожностью. Он, разумеется, прибавлял при этом, что осторожность необходима не столько
ради карьеры, сколько для того, чтобы…"не погубить дела".
Читатель-простец составляет ядро читательской массы; это — главный ее контингент. Он в бесчисленном количестве кишит на улицах, в театрах, кофейнях и прочих публичных местах, изображая собой ту публику, к услугам которой направлена вся производительность страны, и в то же время
ради которой
существуют на свете городовые и жандармы.
Читатель представляет собой тот устой, на котором всецело зиждется деятельность писателя; он — единственный объект,
ради которого горит писательская мысль. Убежденность писателя питается исключительно уверенностью в восприимчивости читателей, и там, где этого условия не
существует, литературная деятельность представляет собой не что иное, как беспредельное поле, поросшее волчецом, на обнаженном пространстве которого бесцельно раздается голос, вопиющий в пустыне.
Но, положим даже, что
существует это; положим, что он двух-трех девок, слепых, кривых, хромых,
ради спасения их душ, привел в свой толк; но тут, как я полагаю, надобно положить на вески это зло и ту пользу, которую он делает обществу.
Но ныне это учение признается уже неудовлетворительным, и сами участковые надзиратели откровенно заявляют, что не
ради их общая польза
существует, а, напротив того, они
ради общей пользы получают присвоенное содержание.
Хотя в то же время она есть причина всего, и все
существует от нее и
ради нее, и сама она,
существуя раньше всего и просто и неограниченно (απλώς και απεριορίστως), преднаметила в себе все, она должна именоваться во всем (εκ πάντων), однако не в собственном смысле» (κυρίως) [Gregorii Palamae dialogue qui inscribitur Theophanes Sive de divinitatis et rerum divinarum communicabilitate et incommunicabilitate.
Ведь и последнее мы делаем по мотивам, никто ведь не делает того, что делает, имея в виду зло, ибо зло не имеет лика, но лишь лжелик (παρυπόστασιν),
существует ради добра, а не
ради себя самого.
Зло является в этом смысле акциденцией (κατά συμβεβηκός),
существуя ради другого, но не по собственной причине, ибо возникновение кажется правым, возникая
ради добра, в действительности же неправо, ибо мы неблагое принимаем за благое…
И начало, и цель всего, также и зла, есть благо, ибо
ради блага и
существует все, и благое, и ему противоположное.
Сам Толстой, разумеется, не так смотрит на свой роман. Григорович в своих воспоминаниях рассказывает: однажды, на обеде в редакции «Современника», присутствующие с похвалою отозвались о новом романе Жорж Занд; молодой Толстой резко объявил себя ее ненавистником и прибавил, что героинь ее романов, если бы они
существовали в действительности, следовало бы,
ради назидания, привязывать к позорной колеснице и возить по петербургским улицам.
Для этой деятельности не
существует первого препятствия — невозможности определения степени нужды нуждающегося: «Просят Христа
ради Маврины сироты». Она знает, что им взять негде, и подает.