Неточные совпадения
Я
прошел к Малому театру и, продрогший, промочив ноги и нанюхавшись запаха клоаки, вылез по мокрой лестнице. Надел шубу, которая меня не могла согреть, и направился
в редакцию, где сделал описание работ и припомнил мое старое путешествие
в клоаку.
По отъезде приятеля Вихров несколько времени
ходил по комнате, потом сел и стал писать письмо Мари,
в котором извещал ее, что с известной особой он даже не видится, так как между ними все уже покончено; а потом, описав ей, чем он был занят последнее время, умолял ее справиться, какая участь постигла его произведения
в редакции.
Вечером я выехал
в Петербург, радостно встреченный редакционными друзьями, сообщившими, что мои корреспонденции из Белграда перепечатываются газетами, а «Россия» увеличила свой тираж.
Редакция чествовала меня обедом за газетный «бум», свергнувший короля. За обедом из рук
в руки
ходила моя табакерка, которой косвенно я был обязан спасением.
Стихи
ходили по Москве. Кто их прислал
в редакцию, так и осталось неизвестным. Я больше не бывал
в «Будильнике» — уж очень он стал елейно юмористический.
Кормились объявлениями два мелких репортерчика Козин и Ломоносов. Оба были уже весьма пожилые. Козин служил писцом когда-то
в участке и благодаря знакомству с полицией добывал сведения для газеты. Это был маленький, чистенький старичок, живой и быстрый, и всегда с ним неразлучно
ходила всюду серенькая собачка-крысоловка, обученная им разным премудростям. И ее и Козина любили все. Придет
в редакцию — и всем весело. Сядет. Молчит. Собачка сидит, свернувшись клубочком, у его ноги. Кто-нибудь подходит.
В десять ужин, а после ужина уходит
в кабинет и до четырех часов стучит на своем «ремингтоне». Летом тот же режим — только больше на воздухе. Любитель цветов,
В.М. Лавров копается
в саду, потом
ходит за грибами, а по ночам делает переводы на русский язык польских писателей или просматривает материалы для очередного номера журнала, которые ему привозили из
редакции.
Прошло недели две.
В редакции «Русских ведомостей» заведующий иностранными газетами А.Е. Крепов преподнес мне экземпляр газеты,
в которой была перепечатана эта заметка из «Петербургского листка».
Я
прошел в контору
редакции и, заплатив девять рублей, сдал объявление о выставке, такое, какое вывешено было на пароходе и вывешивается всюду, а на другой день
в редакцию сдал статью, от которой отказаться было нельзя: напечатанным объявлением о готовности выставки редактор сжег свои корабли.
Сходил бы
в редакцию «нашей уважаемой газеты» покалякать, какие стоят на очереди реформы, но не дальше как час тому назад получил от редактора записку: «Приходить незачем; реформ нет и не будет; калякать не об чем».
Однако нам так и не удалось «им показать», потому что Райский скрылся из Петербурга неизвестно куда, а имущество журнала находилось
в типографии. Судебный пристав отказал производить взыскание, так как не было ни
редакции, ни конторы, ни склада изданий…
В течение восьми недель я
ходил в съезд с своим исполнительным листом, чтобы разрешить вопрос, но непременные члены только пожимали плечами и просили зайти еще. Наконец, нашелся один добрый человек, который вошел
в мое положение.
В разгар этой работы истек, наконец, срок моего ожидания ответа «толстой»
редакции. Отправился я туда с замирающим сердцем. До некоторой степени все было поставлено на карту.
В своем роде «быть или не быть»…
В редакции «толстого» журнала происходил прием, и мне пришлось иметь дело с самим редактором. Это был худенький подвижный старичок с необыкновенно живыми глазами. Про него
ходила нехорошая молва, как о человеке, который держит сотрудников
в ежовых рукавицах. Но меня он принял очень любезно.
Но я и на такие курбеты была неспособна: сидеть с вашими стрижеными, грязношеими барышнями и слушать их бесконечные сказки «про белого бычка», Да склонять от безделья слово «труд», мне наскучило;
ходить по вашим газетным
редакциям и не выручать тяжелою работой на башмаки я считала глупым, и
в том не каюсь…
Я московский Гамлет. Да. Я
в Москве
хожу по домам, по театрам, ресторанам и
редакциям и всюду говорю одно и то же...
Он куда-то уехал защищать и был уже
в это время"знаменитость"с обширной практикой, занимал большую квартиру, держал лошадей и имел секретаря из студентов его времени, беседа с которым и показала мне, что я уже не найду
в Урусове того сотрудника"Библиотеки для чтения", который ночевал у меня на диване
в редакции и с которым мы
в Сокольниках летом 1866 года
ходили в лес"любить природу"и читать вслух"Систему позитивной философии"Огюста Конта.
Но с конца 1873 года я
в"Вестнике Европы"
прошел в течение 30 лет другую школу, и ни одна моя вещь не попадала
в редакцию иначе, как целиком, просмотренная и приготовленная к печати, хотя бы
в ней было до 35 листов, как, например,
в романе"Василий Теркин".
Прошла вся первая зима, и я не имел повода пойти
в редакцию"Современника".
Прошло еще три месяца — ответа нет.
В конце марта я попросил Марусю зайти
в редакцию и взять рукопись обратно. Она зашла. Ее встретил какой-то господин и сказал, что только что прочитал мою рукопись, что повесть замечательная, что
в настоящее время редко приходится читать такие хорошие вещи…
Воротившись домой, пили чай.
В углу залы был большой круглый стол, на нем лампа с очень большим абажуром, — тот уголок не раз был зарисован художниками. Перешли
в этот уголок. Софья Андреевна раскладывала пасьянс… Спутник наш, земец Г.,
сходил в прихожую и преподнес Толстому полный комплект вышедших номеров журнала «Освобождение»,
в то время начавшего издаваться за границей под
редакцией П. Б. Струве.
Так, если я недоволен перепиской, качучей или вареньем, то виновная обязана выучить наизусть несколько сцен из купеческого быта, проскакать на одной ноге по всем комнатам и
сходить за получением гонорара
в редакцию,
в которой я не работаю.
В случае непослушания или выражения недовольства я прибегаю к более строгим мерам: запираю
в чулан, даю нюхать нашатырный спирт и проч. Если же начинает бушевать теща, то я посылаю за городовым и дворником.