Неточные совпадения
— Замечательно — как вы не догадались обо мне тогда, во время студенческой драки? Ведь если б я был простой человек, разве мне дали бы сопровождать вас в полицию? Это — раз. Опять же и то: живет человек на глазах ваших два года, нигде не служит, все будто бы места ищет, а — на что живет, на какие средства? И ночей дома не ночует. Простодушные люди вы с супругой. Даже боязно за вас, честное слово! Анфимьевна — та, наверное,
вором считает меня…
Красавина. Ты полно сиротой-то прикидываться! Ты скажи, как тебя
счесть? За
вора?
— Слышите, князь, — вопил я ему через стол в исступлении, — они меня же
вором считают, тогда как меня же здесь сейчас обокрали! Скажите же им, скажите им обо мне!
А при аресте, в Мокром, он именно кричал, — я это знаю, мне передавали, — что
считает самым позорным делом всей своей жизни, что, имея средства отдать половину (именно половину!) долга Катерине Ивановне и стать пред ней не
вором, он все-таки не решился отдать и лучше захотел остаться в ее глазах
вором, чем расстаться с деньгами!
— Больше тысячи пошло на них, Митрий Федорович, — твердо опроверг Трифон Борисович, — бросали зря, а они подымали. Народ-то ведь этот
вор и мошенник, конокрады они, угнали их отселева, а то они сами, может, показали бы, скольким от вас поживились. Сам я в руках у вас тогда сумму видел —
считать не
считал, вы мне не давали, это справедливо, а на глаз, помню, многим больше было, чем полторы тысячи… Куды полторы! Видывали и мы деньги, могим судить…
— Позвольте, не о том речь, — продолжал я, — велика ли моя вина или нет; но если я убийца, я не хочу, чтоб меня
считали вором. Я не хочу, чтоб обо мне, даже оправдывая меня, сказали, что я то-то наделал «под пьяную руку», как вы сейчас выразились.
Она разорвала все связи, все документы; плюнула на деньги, даже забыла, что они не ее, а отцовы, и отказалась от них, как от грязи, как от пыли, чтоб подавить своего обманщика душевным величием, чтоб
считать его своим
вором и иметь право всю жизнь презирать его, и тут же, вероятно, сказала, что бесчестием себе почитает называться и женой его.
Стали его тут, ваше высокоблагородие, обыскивать, и, разумеется, стакан в заднем кармане сыскался. Тут же составили акт, а на другой день и пошло от всей комиссии донесение, что так, мол, и так,
считают себе за бесчестие производить дело с
вором и мошенником. Ну, разумеется, устранили.
Промыслы. Половина населения уходит в Москву и в приволжские города, где промышляет по трактирной части и уплачивает за все село казенные сборы.
Воров в селе
считают двадцать четыре человека.
Дед и бабушка снова переехали в город. Я пришел к ним, настроенный сердито и воинственно, на сердце было тяжело, — за что меня
сочли вором?
Хотя Софья Николавна слишком хорошо угадывала, какого расположения можно ей было ждать от сестер своего жениха, тем не менее она
сочла за долг быть сначала с ними ласковою и даже предупредительною; но увидя, наконец, что все ее старания напрасны и что чем лучше она была с ними, тем хуже они становились с нею, — она отдалилась и держала себя в границах светской холодной учтивости, которая не защитила ее, однако, от этих подлых намеков и обиняков, которых нельзя не понять, которыми нельзя не оскорбляться и которые понимать и которыми оскорбляться в то же время неловко, потому что сейчас скажут: «На
воре шапка горит».
Приди в чужой дом повидаться с девушкой, не в пример тебя хуже
вора сочтут.
Параша. Нет, крестный, нельзя. За меня ведь он, безвинно. Все мое горе я тебе сейчас скажу, нечего мне тебя стыдиться. Он со мной повидаться пришел, а его за
вора сочли.
— «Не нужно, говорит, я все возьму на себя: пускай, говорит, ко мне привязываются; что, они меня за
вора, что ли,
сочтут?
А в дождливые, серые, холодные дни осени бывшие люди собирались в трактире Вавилова. Там их знали, немножко боялись, как
воров и драчунов, немножко презирали, как горьких пьяниц, но все-таки уважали и слушали,
считая умными людьми. Трактир Вавилова был клубом Въезжей улицы, а бывшие люди — интеллигенцией клуба.
Маргаритов. Его? Его? За что? Он все взял у меня: взял деньги, чужие деньги, которых мне не выплатить, не заработать во всю жизнь, он взял у меня честь. Вчера еще
считали меня честным человеком и доверяли мне сотни тысяч; а завтра уж, завтра на меня будут показывать пальцами, называть меня
вором, из одной шайки с ним. Он взял у меня последнее — взял дочь…
Этих все знают, и эти сами себя
считают грабителями и
ворами, и этих ловят и наказывают.
Вспомнит, как его за
вора сочли, — хохочет, вспоминая, как по глине катился, — хохочет, вспомня, как Меркулова всего выгрязнил, — еще пуще хохочет.
Убить горбуна мне? Да ты за кого же
Меня-то
считаешь? Я
вор — иль разбойник?
Дав слово клиенту, держу его честно,
И даром я платы не брал ни с кого…
Елизавета Петровна
считает Сиротинина невиновным. Он этого никак не ожидал, он думал, что она отвернется от него как от преступника, от
вора.
Да; вы уже не имели свободы говорить правду и вот через это бедного мальчика
сочли вором и высекли.
Могло быть, что его на всю жизнь могли
считать вором и… может быть, он тогда бы и сделался
вором.
Их озлобили наши поборы,
И,
считая весь мир за бедлам,
Они думают, что мы
ворыИль поблажку даем
ворам.