Нет, Любаша не совсем похожа на Куликову, та всю жизнь держалась так, как будто
считала себя виноватой в том, что она такова, какая есть, а не лучше. Любаше приниженность слуги для всех была совершенно чужда. Поняв это, Самгин стал смотреть на нее, как на смешную «Ванскок», — Анну Скокову, одну из героинь романа Лескова «На ножах»; эту книгу и «Взбаламученное море» Писемского, по их «социальной педагогике», Клим ставил рядом с «Бесами» Достоевского.
— Контора у меня здесь маленькая и совершенно безвыгодная, — начал он, — но,
считая себя виноватым, что не приехал к вам в губернский город представиться, и как супруга ваша справедливо мне приказывала через почтальона, что она и вы очень обижаетесь, что все мы, почтмейстера, точно будто бы знать не хотим своего начальника, но видит создатель, что это я по робости моей сделал и что я готов с полным моим удовольствием исполнить всегда, что следует…
Неточные совпадения
— Это значит, мне, ненавидящей его, но всё-таки признающей
себя виноватою пред ним, — и я
считаю его великодушным, — мне унизиться писать ему…
Клим был слаб здоровьем, и это усиливало любовь матери; отец чувствовал
себя виноватым в том, что дал сыну неудачное имя, бабушка, находя имя «мужицким»,
считала, что ребенка обидели, а чадолюбивый дед Клима, организатор и почетный попечитель ремесленного училища для сирот, увлекался педагогикой, гигиеной и, явно предпочитая слабенького Клима здоровому Дмитрию, тоже отягчал внука усиленными заботами о нем.
Он не баловал ее, то есть не нянчился с нею; но он любил ее страстно и никогда ничего ей не запрещал: он в душе
считал себя перед ней
виноватым.
— Столько же, сколько и вы. Впрочем, ни я, ни вы, мы оба ни в чем не виноваты умышленно. Я третьего дня
себя виноватым считал, а теперь рассудил, что это не так.
Еще он меня
виноватою пред
собой сочтет: воспитание ведь дал, как графиню содержал, денег-то, денег-то сколько ушло, честного мужа мне приискал еще там, а здесь Ганечку; и что же б ты думала: я с ним эти пять лет не жила, а деньги-то с него брала, и думала, что права!
Весь этот вечер и на другой день мать была печальнее обыкновенного, и я, сам не зная почему,
считал себя как будто в чем-то
виноватым.
Вихров не
считал себя ни в чем, даже в помыслах,
виноватым против Клеопатры Петровны, а потому решился наказать ее за ее безумную ревность.
Что-то вроде угрызения совести отозвалось в душе Ченцова: он, почти угадывая причину болезни дяди, в которой и
себя отчасти
считал виноватым, подумал было зайти к Егору Егорычу, но не сделал этого, — ему стыдно показалось явиться к тому в пьяном виде.
Егор Егорыч тоже
считал себя виновным против Сусанны Николаевны; впрочем, насколько он в этом отношении полагал
себя виноватым, определить даже трудно, и можно сказать лишь одно, что только его некогда геройское сердце могло еще выдерживать столь тяжелые и вместе с тем таимые муки.
Марфин сначала вспыхнул, а потом сильно нахмурился; Ченцов не ошибся в расчете: Егору Егорычу более всего был тяжел разговор с племянником о масонстве, ибо он в этом отношении
считал себя много и много
виноватым; в дни своих радужных чаяний и надежд на племянника Егор Егорыч предполагал образовать из него искреннейшего, душевного и глубоко-мысленного масона; но, кроме того духовного восприемства, думал сделать его наследником и всего своего материального богатства, исходатайствовав вместе с тем, чтобы к фамилии Ченцов была присоединена фамилия Марфин по тому поводу, что Валерьян был у него единственный родственник мужского пола.
Конечно, преступник, восставший на общество, ненавидит его и почти всегда
считает себя правым, а его
виноватым.
Дедушка, сообразно духу своего времени, рассуждал по-своему: наказать
виноватого мужика тем, что отнять у него собственные дни, значит вредить его благосостоянию, то есть своему собственному; наказать денежным взысканием — тоже; разлучить с семейством, отослать в другую вотчину, употребить в тяжелую работу — тоже, и еще хуже, ибо отлучка от семейства — несомненная порча; прибегнуть к полиции… боже помилуй, да это казалось таким срамом и стыдом, что вся деревня принялась бы выть по
виноватом, как по мертвом, а наказанный
счел бы
себя опозоренным, погибшим.
Одним словом, мы
считали себя ни в чем не
виноватыми и не ждали ни малейшей неприятности, а она была начеку и двигалась на нас как будто нарочно затем, чтобы показать нам Михаила Степановича в таком величии души, ума и характера, о которых мы не могли составить и понятия, но о которых, конечно, ни один из нас не сумел забыть до гроба.
Я
считал себя кругом правым, а воспитателя моего — кругом
виноватым.
— «Я искренно раскаиваюсь во всем, что дало вам повод вызвать меня на дуэль. Я
считаю себя перед вами
виноватым и прошу у вас прощения…»
Средний же культурный человек, даже в том смысле, ежели чувствовал
себя кругом
виноватым,
считал дело удовлетворительно разрешенным, если ему удавалось в свои отношения к подневольным людям ввести так называемый патриархальный элемент и за это заслужить кличку «доброго барина».
Никогда ни в чем не
считала она
себя несправедливою или
виноватою.
Я
себя, как вам угодно,
виноватой не
считаю.
Дело было в том, что Вася не исполнил обязанностей, что Вася чувствует
себя виноватым сам пред
собою, чувствует
себя неблагодарным к судьбе, что Вася подавлен, потрясен счастием и
считает себя его недостойным, что, наконец, он отыскал
себе только предлог повихнуть на эту сторону, а что со вчерашнего дня еще не опомнился от своей неожиданности.
Если люди живут в грехах и соблазнах, то они не могут быть спокойны. Совесть обличает их. И потому таким людям нужно одно из двух: или признать
себя виноватыми перед людьми и богом, перестать грешить, или продолжать жить грешной жизнью, делать дурные дела и называть свои злые дела добрыми. Вот для таких-то людей и придуманы учения ложных вер, по которым можно, живя дурной жизнью,
считать себя правыми.
Княжна, и без того увлеченная его нравственным, да к тому же и физическим обликом,
считала себя после возникшего в ее уме страшного подозрения
виноватой перед ним и сама шла навстречу этому подчинению железной воле этого человека, подчинению, скоро обратившемуся почти в рабство.
Приосанившись, он отвечал с твердостию, что если, паче всякого чаяния, был он обманут сведениями, доставленными ему из Лейпцига, о господине Зибенбюргере, то не
считает себя ни в чем
виноватым; но что, впрочем, его превосходительство сам мог ошибиться в ученом путешественнике, принимая его за шпиона Паткулева; он же, с своей стороны, видел в нем любезного и умного собеседника, неприятного только для тех, которые не любят истины и близоруки.